С начала весны он начинал ждать сирень, как ждут любимую женщину, томясь и волнуясь, в горячем нетерпении… Помню, как Людмила Фёдоровна говорила:
– Валерий ждёт сирень… У него уже наготове кисти и краски. А она в этом году что-то запаздывает…
И когда она, наконец, приходила, – все несли ему охапки сирени!.. А Саша Филистеев, их старинный друг, принёс однажды целый сиреневый куст! Людмила Фёдоровна рассказывала:
– Раздаётся звонок в двери. Открываю… А за дверью – сиреневый куст, весь в цвету!.. Только Саша мог до такого додуматься! Он умеет делать такие сюрпризы.
Весной семьдесят третьего года Валерий Всеволодович за неделю написал целую сиреневую серию. И все его «Сирени» абсолютно разные! Сирень реалистическая – и сирень мистическая, сирень буйная, тяжёлая, плотная, плоть сирени – и сирень лёгкая, прозрачная, воздушная, душа сирени… Вся мастерская была заставлена свежими работами – портретами его возлюбленной сирени. Здесь и сирень-витраж. И сирень-воспоминание. И сирень-намёк. И внутренний портрет сирени…
* * *
И Людмила Фёдоровна обожала сирень!.. И очень любила эти дни, когда он писал сирень.
Мы видим сад из твоего окна,
он ветки мокрые протягивает к нам.
Грохочет ливень,
рухнувший со свода.
А нам – смотреть
на бешеную воду,
сад напоившую сполна.
Вздохнула на холсте твоём Сирень:
в дождливый час,
в счастливый час творенья,
художником, влюблённым
в бред сирени,
воспета веток благостная лень…
Сирень, сирень!
Она дождя щедрей:
в лиловом облаке
скрывая облик женский,
глаза мои наполнила блаженством
и попросила тихо:
– Не старей!
* * *
Мой любимый Дом.
Здесь можно быть собой. Главное – здесь не страшно быть собой.
Здесь тебя понимают. Здесь тебя принимают такой, какая ты есть.
* * *
«Главное – чтоб было написано».
Много раз слышала я от Людмилы Фёдоровны эти слова.
Каково это: писать стихи – и не публиковаться, писать картины – и не выставляться. Трудно ли это? Обидно ли? И так ли уж это необходимо творцу – общественное признание? И каждому ли творцу оно необходимо? Кто-то, не имея его, ударится в запой. Кто-то наложит на себя вето и перестанет писать – я знаю таких людей. Почему же один спивается, а другой продолжает творить? Писать потрясающие картины. Писать гениальные стихи.
– Главное, чтоб было написано, – говорила она.
Для неё, так же как и для него, это действительно было главным. Не признание, не почёт, не слава, не материальное вознаграждение – а осуществление своего призвания. Для неё, так же как и для него, это было как дышать. Как смотреть в небо. Как кормить птиц. Мы же не ждём общественного признания за то, что дышим, смотрим в небо, кормим птиц. Для этих двух удивительных людей творчество – это постоянный диалог с Богом. Молитва. Форма жизни и факт жизни. И суть жизни. Энергия каждого дня. Да, это было не то творчество, за которое требуют награды – да поскорей! Ибо само творчество и было наградой. Наградой за верность себе, своему пути. Это было величайшей наградой, перед которой меркнут все минутные бонусы…
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
