С больших трудностей начался новый век для России. Но государю удалось одолеть косность бояр и безразличие других чинов, чтобы перестроить государственную машину на европейский лад. Государь нисколько не сомневался в том, что предпринятые им решения принесут успех. Однако Петр понимал, что этот путь будет трудным, но всё можно поправить кроме непоправимого. Россия медленно и уверенно становилась сильной. Царь смотрел на будущее России в радостных тонах…
В эту минуту с улицы донеслись звуки конских копыт, по двору неторопливым шагом расхаживал часовой. А издалека донесся мелодичный колокольный звон. Царь недовольный тем, что его мысли прервали, поморщился.
Сопоставление почему тот бой был проигран, а этот выигран сильно помогало государю разобраться в причинах. Потому что и успех, и поражение складывались из правильных или неправильных действий командиров. От этого зависело будут ли в будущем победы. Государь все еще погруженный в воспоминания мягко нахмурился.
Перебирая в памяти разбитые вдребезги мечты, Петр сгорбился от неприятных воспоминаний. Царю мучительно было вспоминать об этом. Под влиянием нахлынувших воспоминаний, в его сердце вспыхнула на время притихшая боль. Давно он столь остро не переживал прошлое и настоящее. Для него оно слилось в одно неразделимое мучение. Но царь еще не один раз вспомнит прошлое.
Прислушавшись к собственным воспоминаниям, Петр постоял с минуту не двигаясь. Его лицо было сурово, а мысли носились где-то далеко. Но все мечты о мирном времени были преждевременными. И сегодня, и завтра его ждали большие сражения за Россию. Государь заученным движением перекрестился и, с надеждой в душе сотворив короткую молитву, перенесся своими мыслями в мирскую суету.
– Все дописал, Алексей? – спросил Петр, всмотревшись в его лицо, освещенное ярким огнем свечи.
– Да, ваше величество! – ответил Горчаков.
– Оставь книгу раскрытой и ступай, – прошептал государь.
В сумраке лицо царя выглядело особенно суровым. В сей час его озаботило настоящее время: кого направить на Дон – Долгорукова? Пожалуй, лучшей кандидатуры ему не найти. Пускай Юрий Владимирович для сыска беглецов незамедлительно отправится из Азова на Дон. Пусть князь перепишет всех беглецов в казачьих городках и вместе с детьми и женами вышлет в те городки и места, откуда они бежали, а воров и убийц под караулом отошлет в Москву или Азов. Он прикажет Юрию Владимировичу, чтобы он, не особо стесняясь в средствах разобрался с казаками Бахмутской станицы, которые нанесли обиду Изюмскому полку и полковнику Федору Шидловскому.
Злость царя в тяжелом молчании росла час от часу. Это ж те казаки, которые не дали посланному с Воронежа Алексею Горчакову описать и осмотреть спорные земли и угодья на Бахмуте. Как они посмели продержать его за караулом и нарушить его указ? Ведь дьяк был послан с Воронежа, чтобы между Изюмским полком и донскими казаками вражду искоренить.
Оставшись, в одиночестве, Петр задумался о том, что судьба России теперь в немалой степени зависит от того станет ли тихим Дон. Государь от навязчивых прошлых мыслей полностью вернулся к сегодняшнему дню. Ему было горько сознавать, что беды и неудачи разрушали государство. В усталых глазах Петра накрепко отпечаталась озабоченность.
Сложив руки за спину царь, сутулясь, вскрикнул:
– Макаров!
Алексей вошел мягкими вкрадчивыми шагами. Вышколенный многолетней службой секретарь вырос перед ним мгновенно. Петр I погруженный в свои думы не сразу услышал его шаги. Вздрогнув, он не сразу поднял взгляд на вошедшего Макарова. Его глаза горели так, как будто он продолжал руководить жестоким сражением.
