Не пора ли мне уходить? - страница 2

Александру пришлось ждать, периодически являясь за очередными результатами и ожидая очередных назначений. Начинались каникулы, плавно перетекавшие в увольнение на пенсию, и наш трудовик решил почаще походить на волонтерские дела, пока позволяло время.

Затащила его туда Маша, узнавшая от приходских подруг о такой работе. И было это уже больше года назад, вскоре после начала СВО, но Саша появлялся там нечасто, пока работал в школе. Теперь открылась возможность поработать интенсивнее.

Рабочее помещение располагалось в первом этаже какого-то здания, было достаточно просторным. В главном зале стояли пяльцы или прясла, – как их лучше назвать? – широкие и длинные рамки из деревянных брусков, высотою повыше человеческого роста. На них натягивались сетки типа волейбольных, только большой площади, четыре на шесть или на восемь метров. Вся работа заключалась в том, чтобы эту сетку заплести маскировочными лентами, подходящих расцветок, создавая на ней имитацию зелени, пятен, снега, грязи, песка или чернозема – в зависимости от времени года и региона боевых действий. Так рождалась маскировочная сеть. Палитра в ней постоянно менялась в соответствии с сезоном и погодой. Сети забирались не реже чем раз в неделю, заказов было много. Оплетку лентами проводили женщины, приходившие на это добровольческое служение и прошедшие в процессе начальное обучение ремеслу.

Женщин было много. Но поскольку работа была бесплатная, приходили без всякого расписания: кто когда мог и хотел. Первыми лентами очерчивались основные пятна маскировки, и дальше любая пришедшая труженица понимала, каким цветом какое место заполнять, – и работала по силам. На смену приходила любая другая и, поняв сразу, как продолжать, приступала к работе. При определенном навыке и достаточном количестве плетущих такая сеть оплеталась за два-три дня или даже за день. Затем ее снимали с пяльцев, растягивали, взявшись за края, читали молитву, и под пение Спаси Господи люди Твоя, – кропили святой водой и сворачивали в мешок.

А мужская работа здесь заключалась в нарезке лент. Сначала нужно было из рулона нетканой синтетической пленки нарезать полотнища длиною в один метр. Затем эти полотнища распустить на ленты, шириною в пять сантиметров – как раз по ширине звена самой сети. И затем по всем лентам делалась косая надрезка на тонкие полоски-лепестки. При вплетении такой ленты на сеть создается иллюзия шевелящейся травы или лепестков. Лепестки постоянно движутся и бликуют, обманывая тепловизоры, приборы ночного видения и дневные камеры наблюдения тоже. В результате, если нет движения под маскировкой, беспилотник практически не может отличить сеть от местности, особенно, если палитра красок угадана правильно. А это достигается лишь при ручной работе на заказ.

Нарезка получалась делом наиболее трудоемким, если делать ее вручную. Мужчин на этой работе было мало. Все добровольцы из мужчин уходили не на эту женскую работу, а на фронт. В том коллективе, куда ходили Саша с Машей, был буквально только один мастер не пенсионного возраста Миша. Он работал для фронта на закрытом предприятии и здесь проводил лишь свой выходной день. Ковал победу, как теперь пишут цифрами: 24\7. Остальные мужики были пенсионерами или инвалидами. Да и большинство женщин тоже.

Миша был Кулибиным, в нарицательном значении слова, и имел доступ к металлическим материалам. Он придумал и собрал станочек для нарезания полотнищ на ленты, чем сильно облегчил этот этап. Кое-что досталось и Саше. Он, как и Миша, сделал стусло. Это два дюралевых прокатных уголка метровой же длины с многочисленными прорезами друг против друга. Между прорезанными полочками уголков зажималось от двадцати до пятидесяти лент, так чтобы щели в одном и другом уголке совпадали между собою, а затем в эти щели вводилось рукою лезвие ножа, которым рассекались все заправленные меж уголками ленты, словно бы колбасу нарезаешь. Так за один раз можно было приготовить для плетущих женщин сразу десятки лент разных цветов. Поначалу надрезка лент на косые полоски проводилась вручную, ножницами, двумя десятками бабушек, не могущих долго стоять на ногах возле пяльцев. А с изготовлением стусел, все они освободились для других, более тонких работ. Один мужчина с ножом, даже пенсионер, мог легко обеспечить лентами двадцать работниц.