Арлина поёжилась, тряхнула спутанными волосами, накинула на плечи кружевную накидку и, сунув ноги в недорогие, предназначенные исключительно для ношения в доме, башмаки, взяла свечу и тихонько спустилась вниз.
В небольшой столовой всё осталось так, как было несколько часов назад: полупустая крынка со скисающим молоком, кафтан отца, через какое-то время снятый и перекинутый через спинку стула, свечной огрызок, годный только, чтобы в комнате осмотреться, свёрнутые в трубочку бумаги, перевязанные толстенной бечёвкой. Такой бечёвкой крутят мешки на складах – не иначе она оттуда.
Тоненькая рука сама потянулась к свиткам. Холодные пальцы взволнованно затеребили крепкий узел – не поддался. Свиток только выскользнул из рук и упал на пол. Подняв похрустывающие бумаги, Арлина вцепилась в узел зубами. Солёная бечёвка и не думала растягиваться.
– Дай, – услышала девушка, и на стене напротив выросла исполинская тень отца.
В тускло освещённой комнате не было видно неловкого румянца на щеках, иначе Арлина тут же отвернулась бы. Протянув отцу свитки, она молча наблюдала, как ловко он расчехлил прикреплённый к поясу нож и чикнул им по толстым перекрученным верёвкам, развернул бумаги и швырнул их на стол.
– Читать второй раз нет никакого желания.
– Из-за них ты такой сегодня? Проблемы на складе?
Алистер поджал губы и недовольно заскрипел зубами. Поднёс свечу дочери к воткнутой в тяжёлый медный подсвечник пятёрке других свечей, и в комнате сразу стало ярче.
– Ты ещё не передумала? – Отец обернулся к Арлине, и та увидела, каким бледным было его лицо.
– Не передумала?
– Тебе действительно нужен этот королевский оболтус? Может, лучше выйдешь замуж за сына Бена Седдона? У их семьи отличный годовой доход от продажи рыбы. И пёс с ним, с принцем.
– Отец! – негодующе воскликнула Арлина. – Как ты можешь?
– Сын Бена Седдона с рассвета на ногах. Я много раз наблюдал за тем, как он трудится. Ответственный малый, хоть и заикается. И ты ему нравишься, он на тебя, как кот на селёдку, смотрит. Хороший из него зять выйдет. Деловитый.
– Что в бумагах? – Арлина резко перебила отца и кивнула в сторону свитков, не решаясь к ним прикоснуться.
– Королевский бред, – фыркнул Алистер.
– Отец! – Арлина требовательно повысила голос.
– Они, видите ли, считают нас третьим сортом. Протухший сыр и тот заслуживает больше доверия, чем наша семья.
– Вы были сегодня у короля? Что-то не так с нашей свадьбой с Мартаном?
– Что-то не так с королём, – буркнул Алистер. – В голове не мозги, а семечки. Тыквенные. Знаешь, что он от меня потребовал?
Арлина вопросительно смотрела на отца, ожидая объяснений.
– Гарантировать, что с его благородным сыночком ничего не случится, если он женится на тебе! Что он, видите ли, не окочурится раньше, чем сможет завести потомство.
Арлина вздрогнула. Под ложечкой неприятно засосало.
– Я не хочу смерти Мартана, – пролепетала еле живая Арлина.
– Вот и я пытался это же донести королю, – Алистер остановился и нежно посмотрел на дочь. – Но разве в его тыквенной голове уложится, что простые люди тоже могут быть честными? Он тыкал меня носом в книги, от которых веет не столько мудростью, сколько могилой, и требовал поставить подпись под договором.
– Ты подписал?
– А, может, тебе выйти замуж за младшего брата маркизы Эмилии Штолль? Плевать, что парню всего тринадцать. Подождём, он подрастёт, там и обстряпаем всё красиво. Маркиза согласится. Сегодня мне завезли лисьи меха – я подарю ей половину. Пусть сошьёт себе хорошую шубу – её нынешная сильно истрепалась.
