– Хорошо, – ответила я, сохраняя бесстрастное лицо, и отключилась.
– Люда? – тут же поинтересовалась Лиза.
– Да.
Нервно постукивая пальчиками по бите, прикидывала, что там произошло.
Мельком посмотрев на объект, с которым я хотела замутить, ещё раз убедилась, что это была самая бредовая идея в моей жизни. Мысленно поблагодарила свой мозг, что наконец пришёл в норму и взял власть над гормонами, которые так некстати решили подать признаки жизни.
– Красавица, по какому поводу скорбный вид? – присаживаясь ко мне, поинтересовался красавчик.
«Вот тебя мне сейчас для полного счастья не хватало!» – мысленно взвыла я.
Он как бы невзначай приобнял меня. Его прикосновение обожгло, словно раскалённое железо. Я еле удержалась от сдавленного вскрика.
– Не могли бы вы руки держать при себе? Бесит.
Окинула его презрительным взглядом, понимая, что он уже считает себя победителем, а меня – очередным трофеем. Понимаю, что сама виновата. Но всё равно злюсь.
А тот хоть бы смутился.
– Могу, но не хочу, – развеселился он.
– Вот незадача-то какая! – всплеснула я руками, изображая отчаянье. – А я не хочу, чтобы вы ко мне прикасались. Что делать будем? – криво усмехнулась и брезгливо стряхнула с себя его руку.
Да пошёл он!
– Тут только одно средство может помочь, – коварно усмехнулся он и вновь протянул руку ко мне.
Он что, серьёзно? Я ждать не стала, когда он вновь ко мне ручищи свои протянет, соскочила с дивана, прихватив с собой биту.
– Ещё раз протяните руки – и я гарантирую, что я тресну по голове вот этим, – потрясла битой, – так сильно, что вы протянете ноги.
– Ух ты, какая грозная, а тюрьмы не боишься, милая? – невозмутимо ответил он, ни капли не впечатленный. – Угрожаешь мне…
– Паяц, – перебила его и, фыркнув, отвернулась, попутно отругав себя за глупость.
Послышался шум открывшихся дверей лифта, а затем шаги и ругань Люды.
– Кажется, Людок пленную ведёт, – не удержалась я от комментария.
– Почему пленную? – удивлённо переспросила Лиза.
– Она мне сказала, что «сейчас козу драную приведёт».
Про козу, конечно, я слышала, а про драную сама домыслила. Что-то мне подсказывало, Люда ей по дороге перья-то повыдёргивала.
В дверном проёме приёмной появилась согнутая и матерящаяся Наташа. Затем мы смогли лицезреть и саму Люду. Послышался сдавленный вздох кого-то из мужчин. Понятно – наша гламурная красотка с осиной талией, крутыми бёдрами и ошеломляющим бюстом не оставила одного из них равнодушным. Она с невозмутимым видом удерживая вырывавшуюся сотрудницу Аверина, прошествовала в приёмную, и это выглядело со стороны так, будто для неё заломить руки человеку – сущий пустяк.
– Я сказала молчать, – процедила Люда, приподняв руку пленной выше, усиливая тем самым нажим. Та взвыла. – Охранника вызовите, пожалуйста, а то я эту выдру замучилась удерживать, или заберите её.
– Подстилка Петровича, ты мне за это ответишь! – зашипела в ответ Наташа.
Люда, иронично приподняв бровь, ответила:
– Обязательно, но только отвечать будешь ты.
Наташа жалостливо посмотрела на Аверина и взмолилась:
– Артур Германович, уберите от меня эту ненормальную!
Сама ты ненормальная!
– Я, конечно, не спорю, у каждого из нас свои бзики, и я не исключение, но хочу тебя расстроить, дорогуша. Из нас ненормальная только ты. Причём это не голословное обвинение, а факт.
– Отпустите её, – произнёс Артур холодным тоном, давая знак Глебу, чтобы тот встал у выхода из приёмной, а сам как заворожённый неотрывно смотрел голодным взглядом на бюст Люды и, кажется, даже сглотнул.
