Не пугайте интроверта одиночеством - страница 6

Вздыхаю: «Конечно, хорошая», и одной рукой глажу нашу главную миротворицу по шелковистой спинке, а другой – леплю пластырь сразу на четыре симметричные ранки от зубов, вокруг которых вот-вот проявится синяк. Быть может, он будет прекрасным по форме и необычным по цветовой гамме, но платье теперь я не скоро надену.

Утешает только то, что в остальных случаях, когда не надо кого-нибудь разнимать или нянчиться, Триша вполне себе тихая ласковая кошка, беззвучная и не кусачая.

***

Всё, допутешествовались. Никаких объектов, доступных в пределах одного дня, практически не осталось. Кое-что уже по второму, а то и по третьему разу посмотрели. Следующим летом, видимо, будем просто по деревням ездить, чтоб хоть что-то новое увидеть.

***

А вот и нет, имеются ещё места нами непознанные.

На этой неделе случился Боровск.

По пути заглянули в Малоярославец, любопытно было, что же за река здесь такая, Лужей называется.

Впрочем, чего удивляться – и область тут Ка-лужская.

Сама Лужа оказалась маленькой и неширокой, но весьма живописно-извилистой, словно кто нарочно запутал её среди высоких трав и пышных кустов. Зато, как нам сказали, по весне она, силу свою природную испытывая, может совсем берега потерять, тогда не только луга под воду уходят, но и мосты с дорогами.

Сейчас Лужа тихая, заманчивая.

Подойти бы ближе, чтоб все подробности речные разглядеть, но цель у нас другая.

Через полчаса прибыли мы в Боровск. Здесь всё соразмерно человеку: город не давит высотой, не зажимает в тисках имперского величия, не торопит, не подталкивает, а напротив, предлагает жить чуть медленней и стать своим.

Рассматривая чудом сохранившиеся древние храмы, заводы, купеческие особняки и просто домишки, мы гуляли по старинным улочкам, что привольно проложили себе путь по холмам от главной площади на все четыре стороны, из одного мира в другой, из прошлого в настоящее, и наоборот. Город реальный и город нарисованный постигали через фрески, находя их в самых неожиданных местах – на обшарпанных стенах, забитых фанеркой окнах, на заборах, что укрывают огород от любопытных взглядов, и даже под крышами. Наивные, философские, смешные, исторические, они были прекрасны в своей кажущейся простоте. Фрески, точнее роспись по всему, что для этого дела подходит, создал Владимир Овчинников, личность неоднозначная, часто неудобная для властей, а четверостишия к рисункам принадлежат его жене, Эльвире Частиковой.

Неугомонная, дерзкая кисть и поэтическое слово, они друг друга вдохновляют и дополняют.

Вот если б можно было растащить все эти картинки с надписями, словно книгу, на цитаты, чтобы возвращаться к ним, когда захочется, за летним теплом, улыбкой, ловким и точным словечком, мудрой мыслью. В принципе, можно. Даже легко. Только в виртуальном виде. Завожу на рабочем столе папку с названием «Фрески» и отправляю туда первую и, наверное, самую большую «цитату» – глобус Боровска. На огромной круглой карте нарисованы все важные места, которые стоит посетить, портреты выдающихся персонажей, что имели отношение к городу, стихи, забавный перечень обозначений, и над всем этим летает бабочка, а сбоку мчится Русь-тройка. Следом добавляю понравившиеся стихи: «Среди простецких трав – вдруг анемоны! – Как лебеди примерно пред гусями. Под запахи и птичьи перезвоны мы рядом с ними утончались сами». Копирую туда же фото девочки с баранками и авоськой в руках, что, балансируя, идёт по узкой ненадёжной трубе (девочка нарисованная, труба настоящая). Этой картины уже нет. Утрачена.