Читать онлайн Анна Витор, Елена Белильщикова - (не) родная дочь

1. Глава 1

Макс нервно плеснул в пластиковый стаканчик минералку и глотнул, поморщившись. От ледяной воды заломило зубы, но в голове ушел туман от слов Андрея – друга, заскочившего ненадолго в гости. Перед глазами до сих пор стояло ухмыляющееся лицо.

«Привет, Макс, а ты в курсе, что у тебя есть шестилетняя дочка? – с наскока заявил он. – И живет она в детдоме! Я сам видел, был там сегодня… Нет, это не шутка!»

Макс не поверил сначала. Но в ушах звучали ехидные слова про бывшую-змею Алену, спрятавшую от него дочь.

Он резко выдохнул, до сих пор удивляясь, как не подпортил кулаками медийную мордашку друга. Не каждый может спокойно выслушать такие новости! Максу было сложно поверить в то, что у него, оказывается, есть дочь, о существовании которой он не догадывался шесть лет. Тем более, тяжело узнать, что эта дочь находится в детдоме… Что случилось с Аленой? Умерла или бросила ребенка? Так же, как бросила и его, Макса, когда вышла замуж за бизнесмена Григория Колесникова? Это было ожидаемо: бедный парень – не пара богатой наследнице сети супермаркетов.

– Но ту ночь, которую мы провели вместе, ни ты, ни я не забудем, Алена… –Макс подошел к окну, глядя вдаль пустым взглядом. – Та ночь подарила нам ребенка! Как ты могла скрыть это? Еще и отказаться от малышки только потому, что она от меня?

Макс потянулся к телефону, чтобы позвонить частному детективу. И узнать все, абсолютно все, что касается этого детдома и его дочери в нем.

– Я не оставлю тебя там, моя девочка. Я – не она, не твоя мать, которая бросила тебя. Я – твой отец и заберу тебя… – шептал горячо и зло Макс, слушая длинные гудки.

***

– И как Вы себе это представляете? Куда я отдам ребенка? В холостяцкую берлогу? – директриса недовольно всплеснула руками.

Макс нервно поправил галстук. Не терялся даже перед бизнес-конкурентами, которые могли пристрелить в стиле девяностых! А глядя на эту тетку, невольно подался назад.

– Н-нормальный у меня дом! Сто пятьдесят квадратов в элитном поселке! – Макс потянулся достать телефон, показать фото.

– И Вы живете в нем совсем один, – ядовито заметила директриса. – Одному Богу известно, что Вы можете сделать там с малышкой!

Качая головой, она поцокала языком. Макс возмущенно уставился на нее.

– Что за намеки?! Я похож на маньяка?

Впрочем, сейчас точно был похож. Коротко остриженные темно-каштановые волосы растрепались, светлые глаза лихорадочно заблестели. Макс едва подавил желание сдернуть галстук и расслабить воротник белой рубашки.

– Все маньяки выглядят обычными, – директриса уперла руки в бока.

– Да я… Да у меня… у меня свой бизнес! Причем, успешный! Я смогу дать ребенку все, что нужно!

«Да у меня хватило бы денег выкупить весь ваш чертов детдом! И развеять его пепел по ветру», – зло подумал Макс.

Директриса хлопнула ладонями по столу, нависая над ним своими объемными телесами.

– Хватит! Послушайте меня, Максим… – она попыталась вспомнить отчество, но потом махнула рукой. – Ребенка Вы не получите. Я не собираюсь отдавать девочку в неполную семью. К тому же, абсолютно чужому мужчине!

– Но я ей не чужой! Я – ее родной папа! – Макс дернул манжет рубашки, едва не порвав его.

Ближе к локтю виднелась россыпь мелких плоских родинок. Казалось, кто-то брызнул с кисточки темной краской. А капельки разлетелись причудливо: ромбиком с хвостиком. Совсем, как Малая Медведица.

Такие же «звездочки» были на руке у Юлианы Магницкой – малышки из детдома. В остальном же Лия, как ее все называли, была похожа на мать, как две капли воды. На Алену, при мысли о которой у Макса болезненно сжималось сердце.

– И где же Вы были шесть лет, папаша? – фыркнула директриса.

– Да я просто не знал о ее существовании! Я еще найду доказательства и…

– Все, разговор окончен! – она подняла руки. – Или уходите, или я вызову охрану.

– Не нужно, – с тяжелым вздохом склонил голову Макс. – Дайте мне… хотя бы поговорить с ней.

Он стиснул кулаки. Не привык проигрывать. Деньги, карьера, внимание любой красотки – у Макса было все. И все это меркло на фоне того, что он не мог забрать домой белокурого ангелочка с печальными глазами.

– Не смейте травить Лие душу, – тихо и серьезно приказала директриса. – Она еще совсем маленькая. К тому же, ранимый и нежный ребенок. Не хватало еще, чтобы девочка потом плакала по ночам, поверив всяким сказкам, что у нее осталась родня!

– Обещаю, – прорычал Макс. – Я ничего ей не скажу. Только дайте с ней увидеться.

На выходных он привез в детдом несколько коробок, доверху набитых мягкими игрушками. Ребята собрались в холле, разбирая подарки с веселым смехом. Некоторые заспорили, кому что достанется, но в дело быстро вмешались воспитательницы, чтобы дело не дошло до драки. И чтобы плюшевого мишку не поделили уже иначе: по частям.

Директриса стояла чуть поодаль, скрестив руки на груди. Она строго наблюдала за Максом и за малышкой в простеньком голубом платьице.

Лия не решалась подойти, теребя пальцами поясок. Длинные волосы были собраны в два аккуратных хвостика на затылке.

– А ты почему не берешь игрушки? – осторожно присел перед ней Макс.

– Не хочу! – надулась она.

«Вот тебе и ангелочек, – мелькнуло у него в голове. – Да уж, никогда не умел ладить с детьми!»

– Не нравятся? Наверно, больше любишь кукол? Так я сейчас принесу из машины, просто еще не успел. Хочешь, сходим вместе? – он осторожно поправил ее светлую прядку.

– Не нужны мне никакие куклы! – недовольно тряхнула головой Лия. – Все равно отберут.

Последнюю фразу она произнесла тихо-тихо, отвернувшись. Наверно, чтобы не заметили, как у нее предательски дрогнул подбородок.

У Макса сжалось сердце. Он наблюдал за малышкой пару дней назад, глядя сквозь прутья высокого забора. И уже тогда было видно, что детдомовские сорванцы резвятся без нее, а она только грустно покачивается на качелях.

– Давай… давай я поговорю с воспитательницей, – мягко предложил Макс. – Пусть она поругает ребят, чтобы они не…

– Чтобы они меня ябедой называли? Еще чего! – Лия гордо вздернула курносый носик.

Вздохнув, Макс решил попробовать еще раз. Должен же этот колючий ежонок когда-то сдаться и пойти на контакт!

– Тебе очень плохо и грустно здесь, да? – Макс осторожно взял ее ручки в свои широкие теплые ладони. – А ты хотела бы поехать в другой дом? Там, где будет много игрушек. А я мог бы стать твоим папой.

– Не нужен мне никакой папа! – Лия отдернула руки, и на глазах заблестели слезы. – Я хочу, чтобы мама вернулась! Моя мама! А Вы чужой!

Малышка убежала прочь. Макс застыл, глядя вслед маленькой фигурке, пока она не скрылась за дверью. Та громко хлопнула.

«Нет, нет, должен быть какой-то выход! – хотелось выть от отчаяния. – Я не могу оставить здесь свою дочь!»

***

В это время Алена – мама Лии…

– Мама! Мамочка, ты пришла за мной! Наконец-то! Я так тебя ждала! – на глазах моей малышки заблестели слезы.

– Тише, тише, родная, – я порывисто прижала ее к себе. – Я рядом.

Взгляд испуганно метнулся по сторонам. Мы стояли в полутемном коридоре детдома, лишь вдали светилась одинокая лампочка. За ободранными дверями спали дети, где-то рядом дежурила воспитательница. Не стоило попадаться ей на глаза! Я перехватила крохотную ладошку, утягивая Лию за собой.

– Мы домой? Правда? Правда? – она буквально запрыгала на месте от нетерпения. – Я так соскучилась!

Лиа прижалась ко мне, обнимая на ходу. Я коротко поцеловала ее в макушку. От светлых волосиков пахло дешевым шампунем, одинаковым для всех детдомовских. Совсем не тот фруктовый аромат, который парил в нашей ванной, когда я купала свою дочурку.

– Пойдем, зайчонок, нужно спешить! – в горле застрял комок. – Нельзя, чтобы тебя снова отобрали у меня.

Дочка подняла на меня большие испуганные глаза. Со всхлипом она часто-часто закивала. Я бегом повела ее к одной из кладовок. Там на окне не было решетки, вот и получилось забраться в него, разбив стекло.

Мы уже заскочили в тесную каморку, как вдруг темноту прорезал луч фонарика. Я замерла, прижав к себе дочку. Она задрожала всем телом, вжимаясь в меня, пряча лицо от света.

– Далеко собрались? – прорычал охранник, перекрывая собой дверной проем. – Решили украсть ребенка?

Мужчина грубо ухватил за руку мою малышку, силой отрывая от меня. Она заплакала, пытаясь вырваться. Я с отчаянием вцепилась в ее пижамку. Не отпустила, даже падая на колени.

Из темноты вышел второй охранник. Я сразу его и не заметила. А сейчас он грубым рывком вздернул меня на ноги, пеленая медвежьими объятьями.

– Дайте мне забрать ее! Я оформлю все документы! – забилась я. – Пустите! Это моя дочь!

– Вот чокнутая! Нет у тебя никакой дочери! – зашипел он, когда я попала ему по ноге. – Так и знал, что она опять попробует залезть сюда!

Охранник с фонариком схватил мою малышку. Он с легкостью оторвал ее от пола, как фарфоровую куколку. Хотя она извивалась, сучила ножками и даже норовила укусить. Светлые волосики растрепались, а личико покраснело. Черт! Даже слепой увидел бы, что это моя дочь! Прямые светлые волосы, как у кукол, большие голубые глаза, чуть капризный изгиб губ… Сейчас они дрожали, как и голосок Лии. Она рыдала на весь детдом:

– Мама! Мама! Нет! Я не хочу! Мама, забери меня отсюда!

***

Я со вскриком подорвалась на старом продавленном диване. Ну, надо же, опять отключилась в учительской! И снова этот сон. Я рвано выдохнула, массируя виски. Совсем рядом, за стенкой, какой-то нерадивый ученик мучил скрипку. И казалось, смычок проходился прямо по мозгам.

– Алена Васильевна! – зазвенел детский голосок. – Алена Васильевна! Ну, Вы где? Все уже собрались!

Я вздрогнула всем телом. Оказалось, дверь в учительскую приоткрылась, и в нее всунулась веснушчатая мордашка. Мальчик держал под мышкой тетрадь с нотами. Группа у нас была небольшая – еще бы, захолустная музыкальная школа. Но расстраивать малышей опозданием, пусть их и немного, не хотелось. Так что я встала, поправляя простенькое платье.

– Идем? – улыбнулся он.

– Уже не терпится? Выучил «Польку»? – я не сдержалась и зарылась пальцами в его рыжие вихры.

– Да! – довольно пискнул мальчишка. – Вам понравится! Только бабушке не понравилось, я ночью решил поучить!

Я по-доброму рассмеялась, растрепав ему волосы. Вместе мы поспешили в класс. Там уже собралась вся наша маленькая группа. Ребята доставали гитары из чехлов, раскладывали на партах нотные тетради и дурачились по ходу. Я с улыбкой увернулась от бумажного самолетика, пролетевшего прямо перед моим носом. За ним прибежала девчушка с двумя косичками, виновато мне улыбнувшись.

Я на миг зажмурилась. Из головы не выходила девочка из сна. Она снилась мне не в первый раз. Хотя я никогда не видела четко ее лица или каких-то деталей, на душе оставался гадкий осадок.

Может, потому что я сама чувствовала себя сироткой из детдома? Без семьи, без родных, без близких… Вместо них – только дурацкая история о том, как я очнулась посреди тайги. Лесник, который меня нашел, сказал, что я сама вышла к его домику. В таком состоянии, словно вылезла из гроба, а потом неделю бродила по лесу. И с волками обнималась.

Может, и обнималась, черт его знает… Ведь очнувшись у лесника, я поняла, что ничего не помню о прошлой жизни. Врачи в больнице разводили руками. Мол, амнезия, ничего не поделаешь.