Не Ромео и не Джульетта. Трагедия подростковой любви - страница 6

Поэтому он сильно возмутился тем, что услышал от Оли.

– Послушай, Оля, но почему ты всё это терпишь? Есть же у нас доблестная полиция, есть другие органы, куда можно обратиться. Если боишься сама сходить, хочешь, я с тобой пойду.

Она печально улыбнулась:

– Если б я обратилась в полицию, она меня убила бы потом.

– Но у тебя есть ещё отец! Неужели ему не жалко родную дочку!

На это девочка виновато ответила ему, что отец ни о чём не догадывается, в его присутствии мачеха надевает на себя маску, делается ласковая и пушистая, как кошечка.

Олег кипел от негодования, как кипит переполненный водой котелок.

– Ну почему ты такая, Оля! Почему ты такая безропотная и кроткая, как овечка. Что тебе стоило рассказать обо всём отцу? А хочешь, я пойду к твоей мачехе и дам ей, стерве, по роже, в другой раз побоится к тебе притрагиваться.

– Не всё так просто, Олежек, я давно бы отцу рассказала, да не могу по одной очень важной причине.

Она потупилась, а затем, выдержав паузу, призналась:

– Понимаешь, у отца с мачехой есть маленький ребёнок- Танечка, ей всего три годика, она такая хорошенькая и ласковая, очень любит меня.

– Ну и что? – проговорил он, не понимая, к чему она клонит.

– А то, если отец узнает всю правду, он разведётся с ней, а она заберёт Танюшку и будет над ней измываться. Сейчас хоть нас побаивается, а потом руки у неё будут полностью развязаны.

Олег был сражён наповал этой логикой. Что же получается? А ничего. Выходит, Оля всё равно, что сакральная жертва, и он ничем не может помочь своей любимой девочке.

Тем не менее им сейчас было так хорошо, так беззаботно, так уютно вдвоём, и ни ему, ни ей не хотелось расставаться. Его порадовало главным образом то, что Оле он по крайней мере не противен, это было видно и невооружённым глазом. Притом, она ему полностью доверяла, что немаловажно. Она ещё рассказала ему о своей родной матери, которая погибла четыре года назад.

– А кто её убил? – спросил потрясённый Олег.

– До сих пор не нашли убийцу, – с тоской в голосе ответила Оля. – Дело в том, что мама работала журналистом в областной газете, написала однажды статью про коррупцию, вывела каких-то крупных шишек на чистую воду, а буквально через неделю после выхода статьи её не стало.

…Шли дни. Несмотря на то, что исполнилась мечта у Олега, и он подружился-таки с самой лучшей, по его мнению, девочкой на свете, какая-то неосознанная тревога продолжала снедать его и не давать покоя, интуиция ему подсказывала, что над их головами сгущаются тучи, грозя вылиться во что-то очень плохое и непоправимое.

Через две недели на большой перемене он подозвал Роберта и стал спрашивать у него совета, мол, как им быть с Олей дальше. И в школе у неё плохо, а дома, оказывается, ещё хуже.

Самое главное, что его беспокоит, это, мягко говоря, странное поведение его бывшей подружки, которая, он уверен, не остановится ни перед чем, и ни перед кем а, как тигрица, однажды выпустит свои острые когти.

Роберт вытащил из пакета жирный беляш и, с наслаждением жуя его, сочувственно покачивал головой.

– Влип, ты, старик, ох и влип, – с набитым ртом говорил он, – угораздило же тебя втрескаться в эту мамзель, пардон, роковую девчонку. У меня из-за тебя тоже как —то муторно на душе. Тоже чую, что добром это не кончится.

Роберт своей массивной фигурой прислонился к окну и

немного помолчал, затем лицо у него прояснилось, и он с довольным видом посмотрел на приунывшего Олега: