Крошки пирога разлетались в стороны из набитого рта.
Тимофей заметался по дому в поисках оружия.
Ильич по натуре привык добиваться всего, чего хочет.
И Даша была не исключением.
Он выбежал во двор.
У забора стояли вилы, которые рабочие по неосторожности забыли вечером убрать в сарай.
Тут же в его голове созрел план.
Медлить было нельзя!
Быстро переодевшись в чёрное и напялив наспех резиновые сапоги, которые были полностью испачканы в навозе, Тимофей схватил тяжёлые вилы и побежал в сторону леса, задыхаясь от усталости и злости.
Спустя пятнадцать минут он прятался в кустах у тёмной узкой дороги, которая пролегала через густой хвойник от их села до деревни Мити.
Вдали наперебой лаяли собаки.
Лес жутко шумел от сильного ветра.
Где-то за спиной громко треснуло дерево. Тяжёлая ветка отломалась и всем весом рухнула на землю.
«Фу, тварь! Напугала!» подумал Ильич, сидя в темноте и заливаясь потом, как жирная свинья.
Завыл сыч!
Тимофей трусливо дёрнулся от испуга.
Сердце выпрыгивало из груди, предвкушая встречу с соперником.
Немного подождав, Ильич услышал, как бежит лошадь, содрогая мощными копытами сырую землю.
Повозка потрескивала, разнося скрип колёс эхом по лесу.
Председатель напрягся.
Тело было собрано и готово к нападению.
– Вот ты где… – зло пробормотал мужик. – Ну, здрасьте! Всё, приехал!
В этот момент он резко выскочил из кустов.
Лошадь испугалась и встала на дыбы! Митя, запутавшись в темноте ночи и вожжах, упал с повозки ровно у ног соперника.
– Что за чёрт!? – пытаясь подняться, выкрикнул парень. – Сдурела, шальная!
Митя быстро встал на колени и тут же увидел перед собой чёрный силуэт.
– Мать твою! Ты кто? – последнее, что успел выговорить парень, пытаясь разглядеть лицо человека.
Мощный удар сапогом под дых!
Потом кулаком в голову!
Ещё раз в голову и сапогом в висок!
Митя в крови рухнул спиной на дорогу у своей повозки и почти не двигался.
– Гуляй, щенок! – с насмешкой бросил Ильич и смачно плюнул в лицо лежачему.
Взмахнул вилами и, что есть сил, воткнул их в грудь Мите!
Ещё удар!
Ещё!
Тот уже не сопротивлялся.
А Тимофей не мог остановиться и продолжал втыкать навозные вилы в труп парня снова и снова.
Чёрный лес трещал.
Деревья шатало сильным ветром, который ужасающе завывал, заставляя стыть в жилах кровь.
Лощадь Мити металась по узкой тропе и хотела понестись галопом, но не смогла развернуться из-за тяжёлой повозки, в которую была запряжена.
– Тр-р-р-р!!! – заорал Ильич, схватит правой рукой вожжи. – Стоять!
Он быстро огляделся вокруг.
Никого не видно.
Свидетелей нет.
Всё складывалось удачно.
Митя лежал без признаков жизни в луже крови, которая вмиг окрасила песчаную дорогу в багровый цвет.
На лице осталась предсмертная гримаса: рот был открыт, глаза выпучены от ужаса и боли, ноздри раздуты, а лоб сморщен от поднятых вверх бровей.
Тимофей усмехнулся.
Пнул для уверенности ногой в бок парня.
Реакции нет.
Хладнокровно вытащил вилы из тела. Вновь плюнул на ещё тёплый труп.
Закинул вилы в повозку и быстрым шагом двинулся в сторону Дашиного дома, ведя испуганного коня за узду.
– Ты ко мне вовек не выйдешь, тем более ночью. А если подумаешь, что ненаглядный вернулся, то сразу как миленькая побежишь! – бормотал он себе под нос.
Так и вышло.
Как только Даша услышала лошадь за своим окном – тут же пулей выскочила из дома навстречу новой жизни!
Председатель был крупным. Когда Даша выбежала за ворота двора, он набросился на неё. Крепко зажал рот рукой, которая по локоть была в Митиной крови, и без труда скрутил хрупкую девушку верёвками, лежавшими в телеге.
