– Яна!
Зачем же так орать? Я ведь не глухая. Пока что. Но с такими воплями точно скоро оглохну.
– Князев, если ты не бережешь свои нервы, побереги хотя бы мой слух, – флегматично попросила, присаживаясь на стул. После разговора с сестренкой мне уже все было нипочем. Пришло равнодушие. Сестренка-близняшка снова натворила дел, а мне расхлебывать. И ведь мне не привыкать. Но пусть даже не надеется, что я буду лебезить перед ее женихом!
Меня наградили таким взглядом, что, будь у меня нервы слабее, я бы уже превратилась в горстку пепла. Да, Дениска, я знаю, что ты меня любишь. Это у нас вполне взаимно. И, нет, я не злорадствую. Но вести-то себя нормально можно же?
– Ты считаешь, что у меня нет повода нервничать? – ехидно поинтересовался он. Вот, это уже мой Денис! То есть не мой, а Евкин. А, нет, этот-то мой. С сестренкой он точно нежнее и не такая скотина. Надеюсь.
– Тебе лучше знать, Князев, – я честно стараюсь соблюдать нейтралитет. Вместо ответа он протянул мне свой смартфон, на котором я прочитала те же слова, что и в записке. Она просто не может этого сделать. Прекрасно. Так, я, кажется, уже повторяюсь.
– Где твоя сестра?
О, в голосе прорезались нотки плохо следователя. Так, словно мне грозят всеми возможными пытками, если я не отвечу. И я бы с удовольствием от них ускользнула, вот только:
– Не знаю, Князев, – устало призналась я. – Честно, не знаю.
– И что мне делать? – в его глазах вдруг появилась растерянность. – Тут же будет толпа журналистов, бомонда и прочей шушеры.
– Тогда ты тоже шушера, Дэнчик, – не удержалась от ехидного замечания я. Но я понимаю его недовольство и страх. Ева ославила его если и не на страну, но на наш город точно. – Ладно тебе. Заголовок: «Известного телеведущего бросили в день свадьбы» не так уж и страшен. Черный пиар – тоже пиар.
Слабое утешение, знаю. Но что еще сказать, не знаю. Сестра его подставила, причем по-крупному. Даже я, далекая от этого общества, не могу этого не понимать. Денис зло на меня посмотрел и в ярости кинул на стол паспорта. Два паспорта.
– Ого, а откуда у тебя Евкин? – удивленно спросила я, словно ничего важнее в этот момент ничего быть не может. Ну или просто мне хочется жить. Потому что этот гад сейчас в таком состоянии, что убьет меня не задумываясь. И суд оправдает. Состояние аффекта, оно такое.
– Она сказала, что боится забыть или потерять, – он в растерянности запустил пальцы в и без того взъерошенные пряди. – А теперь сама исчезла. Потерялась, – с его губ сорвался нервный смешок. А я впервые за долгое время не знаю, что ему ответить. Язвить не хочется. Утешать? А есть смысл? Его репутация под угрозой. Карьера, возможно, тоже. Сколько, оказывается, проблем может принести одна-единственная фраза.
– Мне жаль.
Что? Почему он посмотрел на меня, как баран на новые ворота? Я правда сказала это вслух? Ну ладно, я его пожалела, мир от этого не рухнул. Но это не повод так на меня пялиться. Уф! Слава богу, перестал. Но что-то мне стало не по себе, когда с меня Князев перевел взгляд на паспорт сестры, а потом на меня.
– Яна, ты должна мне помочь, – вдруг решительно произнес он, а у меня к горлу подкатил ком. Он еще не сказал, но я уже по глазам понимаю, что он задумал. И почувствовала, как у меня похолодели руки.
– Нет, Князев, даже не думай! – перебиваю я прежде, чем он это произносит. – Я не стану твоей невестой!
