Не суди - страница 2

Входит секретарь, с ней – двое. – «Иона Григорьевич!» – голос прерывается, в нем испуг и слезы. – «Товарищи должны опечатать сейфы». Сил хватает, чтобы встать, показать рукой на сейфы и ящики письменного стола. Мысленно отмечает, что левую руку поднять не смог бы – сердце и левая рука в ноющей боли. Двое работают профессионально: опечатывают сейфы, ящики стола, забирают ключи, без единого слова выходят из кабинета вслед за секретарем и Ионой, запирают и опечатывают дверь.

Конечно дело шло к этому, и догадаться можно было уже по наградным событиям за Испанию. Когда «Хозяину» принесли списки на представление к орденам, где напротив фамилии И.Г. Броун стояло «орден Красного Знамени», Сталин вычеркнул отца со словами: – «Броун – наш человек. Мы его сами наградим!». И наградили (на снимке). В связи с 50-летием революции в 1967 году, за полгода до смерти, Иону наградили этим орденом. Без формулировки.

Называется эта награда «Орден Красного Знамени». В своё время это был высший наградной знак за боевые заслуги.

ДАЛЕЕ рассказывает сам Иона в записках, начатых в ноябре 1956 года в Москве.

«Удивительное спокойствие. Спокойствие обречённого, многократно потом испытанное и однажды испытанное в прошлом, овладело всем телом. Небывалая усталость и вместе с тем небывалое облегчение, вялость и безразличие – вот, что я испытал в первые минуты. А мозг четко работал, связывая все виденное и слышанное. Сразу же передо мной ярко встала большая пачка досье, просмотренная мною только вчера на столе у секретаря Ежова по ЦК – Рыжовой. Эти досье с описанием «контр – революционных злодеяний» большевиков были отпечатаны крупным ясным шрифтом на прекрасной бумаге. На них требовалась виза секретарей ЦК и Комитета партийного контроля (КПК) при ЦК, как санкция на арест. Их было больше сотни и среди них досье на моего помощника Федора Зявкина, две недели тому назад освобожденного от работы также неожиданно, как и меня, кавалера двух орденов Красного Знамени, бывшего рабочего, кристально честного и чистого человека, которого хорошо знали два члена Политбюро Андреев и Микоян.

В этих пачках, поступающих ежедневно и с каждым днем все в большем количестве, уже тогда была видна тенденция изъять из жизни, из партии основные кадры партии, вступившие в её ряды до октября, во время гражданской войны, в Ленинский Набор. Ежов, в результате многолетней борьбы с Ягодой, протекающей с переменным успехом и всячески подогреваемой Сталиным, в августе 1936 года был назначен Наркомом Внутренних Дел.

Совмещая работу Наркома и Секретаря ЦК ВКП(б), он получил в партии и в стране такую власть, такое могущественное влияние, что он вскоре встал рядом со Сталиным, культ которого рос. Сочетание имён Сталина и Ежова все чаще и чаще встречалось в агитации, пропаганде, в прессе и литературе. Это влияние он употребил во вред партии, на её уничтожение, практически применяя сталинское положение о том, что чем больше крепнет страна социализма, тем больше растут и крепнут враждебные элементы в стране, – так называемая «5-ая колонна».

Постепенно Ежов начал прибирать к рукам партийный аппарат. Арестовывая секретарей обкомов, работников аппарата, он в аппараты обкомов и крайкомов насаждал преданных ему лично работников МВД. Чего он добивался? Куда он шёл? Он добивался сначала стать рядом со Сталиным, а затем его заменить.