Не та дочь - страница 29



Чья-то рука трогает меня сзади, я разворачиваюсь, стиснув кулаки, чтобы отбить нападение.

Флоренс отшатывается:

– Кейт!

Сердце колотится, я поворачиваюсь обратно к окнам. Но он исчез.

– Нет, – выдыхаю я. – Нет.

Он был там. Я видела его. Я бегу через гостиную в коридор, Флоренс за мной. Не останавливаясь, чтобы обуться, рывком открываю дверь и босиком сбегаю по лестнице. Флоренс что-то кричит вслед, но я мчусь дальше, полная решимости добраться до человека в маске. Распахиваю входную дверь и вываливаюсь под слепящее солнце. Здесь шумно. Кругом пьяные, загорелые, неповоротливые люди. Спотыкаясь, я спускаюсь по каменным ступеням и протискиваюсь сквозь толпу. Карнавальная процессия уже ушла дальше по улице. Я перебегаю дорогу, встаю на то самое место, где он был всего несколько секунд назад, поворачиваюсь влево и вправо, но его нигде нет. Видимо, он снял черную куртку с капюшоном и вместе с маской засунул в сумку. Он может оказаться кем угодно.

Флоренс хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе. Я поднимаюсь на цыпочки и напрягаюсь, чтобы заглянуть поверх ее головы.

– Черт возьми, Кейт, что происходит?

– Человек, который похитил Оливию, наблюдал за вашим домом, – отвечаю я, всё еще высматривая ту черную дыру.

– Что?

Я освобождаюсь из ее хватки и марширую по улице, не желая сдаваться.

– Я так и знала, что он вернется за ней.

Флоренс преграждает мне путь:

– За кем вернется?

– За Оливией!

Смятение. Шок. Я вижу это на ее лице. Но объяснять некогда, поэтому я поворачиваюсь направо и взбегаю по ступенькам чьего-то крыльца, чтобы лучше рассмотреть толпу. Но мне не хватает роста, и я карабкаюсь на чугунные перила. Флоренс стискивает мне запястье и рывком притягивает к себе:

– Что ты делаешь? Пожалуйста, просто скажи, что происходит. Ты меня пугаешь.

Я смотрю в ее большие карие глаза и понимаю, что больше ни секунды не могу хранить тайну:

– Оливия вернулась.

Подруга бледнеет:

– Что?

– Она появилась в доме родителей рано утром.

Флоренс качает головой:

– Ты уверена?

– Мама и папа отказываются звонить в полицию, потому что Оливия не разрешает. Она не хочет рассказывать, где была, или что с ней случилось, или как ей удалось сбежать. Притворяется, что ничего не помнит о той ночи, и болтает о крем-брюле.

– Кейт…

У меня кружится голова. Холодная липкая паника туманом расползается в груди, когда я вижу, как человек в маске проскальзывает через французские двери в дом моего детства, сжимая нож рукой в перчатке. Я представляю, как он крадется по коридору в спальню родителей. Слышу их крики. Вижу, как лезвие рассекает кожу и мышцы, впивается в кости. На этот раз он позаботится, чтобы Оливии больше не к кому было вернуться. Моя решимость укрепляется. Я выхватываю у Флоренс телефон и делаю то, что должна была сделать еще несколько часов назад: звоню в полицию.

10

Элинор Ледбери

Ледбери-холл полон незнакомых людей. Доставщики и декораторы, бармены и официанты расползлись по всему дому, как муравьи на пикнике, и всё портят. Элинор стоит на площадке парадной лестницы и наблюдает, как они снуют туда-сюда с ящиками с вином и роскошными цветочными композициями. Они готовятся к вечеринке, которую организовывает дядя Роберт. Его фармацевтическая компания недавно объединилась с другой, и это их первое публичное мероприятие.

– Он не имеет права вот так захватывать наш дом. – Рядом появляется Хит. Она не оборачивается. Почти не смотрит на него с тех пор, как застукала его с той брюнеткой,