– Нужно тебе думать об этом в такой день? – спросил он недовольно, пыхнув сизым дымом. – Веселись!
Мне не понравился его ответ, отбросив тень на сердце.
– Подари мне надежду или покой и тогда я отстану от тебя, – проговорила я, закрыв дверь для его возможного отхода. – Что говорят эксперты?
– Это его подпись и сделана она не в этом году.
Мне не нравилось, что Артем тянет. Мне абсолютно не нравилось то, что он не спешит рассказывать что-то сам. Обычно предельно четкие, а сейчас какие-то размытые ответы мне тоже не нравились.
– В прошлом?
– Нет, два с половиной или три года назад.
Во мне вспыхнул крошечный огонек надежды.
– Он может быть жив, – прошептала я одними губами.
Но Артем был прав – радости это мне не принесло, как и облегчения.
– Перестань искать его.
Ненавижу, когда мне указывают что делать! Даже очень хорошие люди, как он!
– Объясни мне тогда почему ты юлишь и тянешь? – потребовала я, предъявив самую вескую из своих причин для подозрений.
Их было немного, но все-таки это не давало мне покоя.
– Я просил экспертов отнестись к заданию с предельной серьезностью. Это потребовало время. Это раз. Вдобавок ко всему я нанял детектива из бывших полицейских, чтобы тот нашел образцы его старых подписей. А три, он ищет хоть какой-нибудь его след в Европе.
Еще один танцор! Я никак не пойму – неужели у всех настоящих мужчин в обязательном воспитании непременно стоят танцы?
– Ты бы искал ее, если бы был хоть малейший процент надежды? – спросила я, в один момент почувствовав себя обессиленной.
Я мотнула в сторону шумной гостиной, имея в виду находящуюся в ней Ирину.
– Да.
– Вот и я…
Артем вздохнул, взяв меня за плечи.
– Ид, что будет если ты узнаешь, что он жив?
Хороший вопрос он задал. Признаться я задумывалась о нем, но совсем на короткие мгновения. Гнала эти мысли прочь. А теперь… Что я почувствовала теперь? Тоже, что и всегда – веру.
– Перестань мучать себя – произнес Артем, улыбнувшись мне слабой, но все же теплой улыбкой. – Надо жить дальше и вот тогда все будет хорошо.
Я кивнула, не забыв добавить.
– Дай мне знать, что скажет детектив, – попросила я в конец обессиленная этим коротким разговором.
– Хорошо.
Несмотря на положительный ответ Артема, мне подумалось, что он не скажет мне ничего, даже если детектив возьмет и за руку поздоровается с Николасом в его замке.
Но он был не прав.
Я не перестану мучать, получая раз за разом отрицательный ответ. Вот если бы он был положительным, тогда бы я отравилась им и забыла бы о нем навсегда. Так бы требовала гордость, самолюбие и чувство самосохранения, как говорил психолог.
– Пожалуйста, Господи, – начала я, отказавшись возвращаться в дом на первых парах. – Я прошу тебя сделай это не для меня, а для моего сына…
Я смолкла. Горло сковало слезами, а голубая рябь бассейна превратилась в мутное пятно. Я делала глубокие вдохи, стараясь справиться с рыданиями, и пыталась продолжить свою нехитрую беседу с Богом, но у меня не получалось сделать это.
– Так хватит, – проговорила я себе, встав на колени и потянувшись к воде. – Сделай это для моего сына.
Я набрала в пригоршни воду.
– Верни мне этого человека или дай забыть и жить дальше, пожалуйста.
Прохладная вода помогла. Я еще постояла над ней, а потом вздрогнула от прикосновения горячих рук, что обвили меня за талию.
– Что это ты делаешь тут одна?
Вселенная смеялась надо мной, вернув мне совершенно другого француза.
