– Думаете, я передумаю ради денег? Это просто оскорбительно.
– Финансовая стабильность, – напомнил Алекс. – Это серьезный стимул.
– Я не настолько люблю деньги.
И вновь в ее голосе послышалась обида. Словно он разбередил в ней старую рану. История принимала очень увлекательный поворот.
– Я знаю, что вы не настолько любите деньги.
– И я не продаюсь.
– Это я тоже знаю, поэтому мне так обидно это слышать, – сказал Алекс понимающим тоном. – Как-никак речь о том, чтобы быть моей женой. Женой, мисс Джеймс, а не любовницей.
Милли качала головой из стороны в сторону.
– Учитывая тему разговора, вы можете называть меня просто Милли.
В воздухе окончательно запахло победой. Алекс с самого начала знал, что она согласится. Милли не убежала от него, не дала ему пощечину. Он знал, что рано или поздно эта крепость падет.
– Замечательно, Милли. Может, присядете?
– Спасибо.
На дрожащих ногах Милли подошла к одному из мягких кожаных кресел и медленно опустилась. Ее ноги теперь были скрещены, ладони лежали на коленях. Алекс снова беседовал с английской аристократкой.
– Вы можете включить свет? – попросила она. – Я вас еле вижу. И я ни разу не видела вас вблизи. Согласитесь, это странно при таком-то разговоре.
Алекс вздохнул и скрестил руки на груди.
– Я не люблю свет.
– Вы к тому же еще и вампир?
Она начала с ним шутить. Еще один хороший признак.
– Я не вампир и не оборотень. – Алекс повернулся к ней так, чтобы Милли не видела одну сторону его лица. Ту другую. Худшую. – Я включу свет, когда мы обсудим пару деталей.
– Почему я? – спросила Милли.
– Потому что вы здесь, – ответил Алекс, как будто ответ и без того витал в воздухе. – Вам нравится мой дом и этот остров. К тому же мой помощник Янис очень хвалил вас как домработницу.
– Янис обо мне докладывал?
– Исключительно по работе.
– Вот как, – ответила Милли, как будто успокоившись. – Янис и его жена очень добры ко мне.
– Приятно слышать. С Янисом мы, можно сказать, друзья.
Все складывалось как нельзя лучше. Милли нравилось здесь жить, и ей нужны были деньги. Оставалось понять главное: станет ли она спать с ним, увидев его лицо?
– Неужели слов Яниса достаточно, чтобы взять меня в жены? – спросила Милли.
– Да.
– Вы серьезно? – Заснувший в ней циник пробудился снова. – И вам все равно, что вашей жене нравится, а что нет? Есть ли у нее чувство юмора или чувство собственного достоинства? Какой матерью она станет вашим детям?
Алекс поджал губы.
– Думать об этом – для меня большая роскошь.
Повисла долгая пауза. Милли не говорила ни слова, и Алекс видел, как чувства одно за другим меняют ее лицо. Вот страх, вот нерешительность, вот интерес. А вот что-то еще. Что-то тяжелое, мрачное. Может быть, чувство вины. Воспоминание о чем-то печальном. Его предложение открыло в ней старую рану, это понятно. Теперь предстояло узнать, кто и как нанес ей эту рану.
– Почему наследник? – спросила наконец Милли. – Признаться, звучит немного старомодно.
– Звучит как раз логично. Мне нужен ребенок, которому я передам свой бизнес.
– Сын?
– Или дочь. Не имеет значения.
Милли откинулась на спинку кресла. Глаза ее сузились.
– Должно быть что-то еще, – сказала она. – Вы чего-то недоговариваете.
– Если у меня не будет наследника, – продолжил Алекс, – то бизнес перейдет моему сводному брату. Который пустит все наследство под откос в первый же месяц.
– Но бизнес – это не титул. Почему он должен перейти именно сводному брату?
