Яр вытащил её наружу и протащил до самого заднего двора. Затем подошёл к топчану и, сбросив разбитые бутылки в снег, открыл — Янке и не пришло в голову, что внутри может быть полость.
На глазах у изумлённой девчонки достал оттуда три обоймы и вернулся к Яне.
— Пистолет! — Он протянул руку.
Янка послушно отдала ему пистолет. Яр отщёлкнул обойму, вставил новую и снова вложил оружие в руки Янке. Отошёл в сторону и чуть назад и приказал:
— Стреляй!
Янка прицелилась и выстрелила. Раз, и ещё, и ещё. Когда обойма опустела, Яр отобрал у неё пистолет и вставил новую. На сей раз он сам приобнял Янку со спины, так что у той, стоявшей на улице в одной полурасстёгнутой рубашке, ноги стали ватными.
— Ровно держи! — приказал он и, вопреки словам, надавил на руку Янки, заставляя отвести её чуть вправо. — Правша?
— Да.
— Правым глазом смотри на мушку. Не на цель.
Янка кивнула.
— Хорошо.
— Стреляй.
Янка нажала на курок три раза, и три пули подряд легли в молоко.
Яр поморщился. Положил свою руку поверх её кисти.
— Не сжимай так. Расслабься. Пока стреляешь только ты, мишень не выстрелит в ответ.
— Не могу, — прошептала Янка. — Ты рядом.
Яр вздрогнул. Хотел отодвинуться, но Янка завела одну руку за спину и удержала его.
— Не уходи.
Яр закрыл глаза. Почувствовал, как сам начинает расслабляться от этой близости, и тут же отстранился.
— Стреляй, — приказал он. — Если попадёшь — притащу тебе телик.
Янка улыбнулась и выстрелила. Спокойней ей не стало, теперь близости Яра мучительно не хватало, но Янка всё же расслабила руку, и бутылка со звоном разбилась.
Она торжествующе посмотрела на Яра и тут же споткнулась о его тяжёлый взгляд.
— А если ещё попаду? — спросила она, всё так же улыбаясь и делая вид, что не замечает этого взгляда.
— Что ещё тебе надо? Одежду?
Янка покачала головой, опустила пистолет и подошла к нему вплотную.
— Поцелуй меня, — попросила она и тут же добавила: — Если попаду.
Яр молчал.
— Ты же всё равно будешь со мной спать. Так почему нам не сделать это приятным для обоих?
Янка поднялась на носочки и потянулась к его губам, но в последний миг Яр отодвинулся.
— У тебя две недели, — сказал он, — чтобы научиться нормально стрелять.
Отвернулся и пошёл к дому и уже у самого угла бросил:
— И если справишься, я подумаю.
4. ГЛАВА 4
Губы Янки были мягкими и вкусом напоминали кофе с молоком — напиток, который Яр не пил с самого пионерлагеря. Плечи тоже были мягкими, но как-то иначе, не такими податливыми и упругими, а руки скользили по спине Ярика, будто руки самой нежной шлюхи. Тело плавилось, прижимаясь ближе, и Яр чувствовал бедром его жар.
Яр открыл глаза.
— Да ну нах! — пробормотал он и попробовал пошевелиться.
Солнце уже заглядывало в окно, а девчонка снова лежала, прижавшись щекой к его груди. Когда Яр попытался снять руку с плеча Янки, та причмокнула, как младенец, у которого отбирают соску, и зарылась носом Яру под мышку.
Яр разозлился. Мало того, что эта несчастная влезла к нему в кровать, так теперь она покушалась ещё и на сны. Причём выгнать Янку ни из кровати, ни из снов у Ярика не получалось.
Каждое утро он трахал Янку, и наяву секс этот мало походил на то, что он видел во сне. Яр запрещал себе прикасаться к девчонке, даже просто обнимать. Всё делал быстро и грубо, как в армии. Потом отбрасывал Янку в сторону и невольно поднимал взгляд на её лицо, на котором не было и тени наслаждения. Это было, в сущности, нормально, но немного обидно. Всё-таки Яр отлично помнил, какой Янка была в первый их совместный вечер — прогибалась навстречу, сама не замечая, какой послушной становится её тело под пальцами мужчины.
