– Поплавай, замерзла совсем, – бросаю скупо и отплываю на соседнюю дорожку.
Вера делает глубокий судорожный вдох и погружается в воду, схватившись за бортик и тем самым удерживая себя под водой. Не плывет и долго не выныривает, заставляя меня нервничать. Волосы закрывает голубая шапочка под цвет купальника, ее практически не видно в воде, хоть я и смотрю в упор. Неудивительно, что не заметил. Вполне возможно, что и она меня, если вот этим извращением занималась. Черт, что она делает? Выныривай. Выныривай!
Не выдерживаю и плыву обратно, выдергивая ее из воды за плечи. Снова рваный вздох и… паника в ответном взгляде. Зрачки расширяются прямо у меня на глазах, радужки почти не видно, такие огромные. Губы розовеют. Кажется, что её сердце только сейчас вдруг биться начало. Моё же озадаченно оступается и пропускает удар. Стискиваю её плечи, приподнимаю выше, бросаю взгляд на грудь. Убеждаюсь: вибрирует от частых сердечных сокращений. Красивая, упругая, покачивается…
– Отпусти, – шепчет чуть слышно.
Надо бы, да.
Как?
Смотрю на неё наверняка такими же безумными от вброса гормонов в кровь глазами. Захлестнуло как-то иррационально быстро: я был уверен, что полностью контролирую себя. Пока не притронулся.
– Влад, умоляю, – сипло, с надрывом, со слезами в глазах.
Не отталкивает меня. Вообще не двигается. Закрыла глаза и упрямо продолжает просить. Пожалуйста, пожалуйста, пластинкой заезженной, едва налитыми кровью губами шевеля. И как я должен это понимать? Понятно, что она замужем, поэтому «нет» на любой контакт. Почему не возмущается? Почему не отпихивает от себя? Почему от соприкосновения с моими руками её лихорадит также, как и месяцы назад?
– Ты нахуя за него вышла? – проговариваю в прострации.
Хотел только подумать, вырвалось. Вера же дёрнулась, зажалась. Секундное замешательство и чрезмерно бурная реакция без слов: она нервными движениями срывает с себя мои руки, царапая запястья, отталкивает, ныряет и какое-то время плывет под водой вдоль стенки в сторону лестницы. Выныривает, неумело по-лягушачьи гребет дальше. Взлетает по лестнице и, забыв про сланцы и проскальзывая по кафелю, спешит удрать от вопроса, который полностью затмил в моем воспаленном мозгу и ее «пожалуйста», и все прочие мысли.
3. Глава 3
Вера
– Знаешь, это немного неловко, когда ты лежишь на любовнице и вдруг начинает названивать жена, – шипит Ярослав в трубку.
– Яр, прости, – жалобно скулю, придерживая телефон плечом. – Я сама тебе чуть не изменила, вот настолечко была близка! – показываю мизерный зазор между большим и указательным пальцем, не снимая руку с руля.
– На сколечко? – гремит Туров, а я пишу тоненько:
– Миллиметр. Нет, меньше.
– Рассказывай, – приказывает сурово.
Тараторю плаксиво, капая мокрыми волосами на такую же мокрую грудь. Так спешила, что даже купальник на белье не сменила, платье прямо поверх напялила и бегом, да через вход для сотрудников, как Ярослав приучил.
– Прям так и спросил? – уточняет супруг с сомнением.
– Прям да, – горячо выдыхаю в трубку.
Плечи до сих пор чувствуют давление любимых крепких рук. Боже, как же я скучаю по нему… немыслимо просто.
– Пиздец, – бормочет на выдохе. – Кончилась спокойная жизнь. Справишься там?
– Угу, да, – заверяю поспешно.
Ярослав отключается, а я ещё долго пытаюсь дать определение «спокойной жизни». В разрезе нас получается, что это когда муж ездит за сексом и информацией в соседний город, а вечерами, когда теорий для проверки нет, мы едим пиццу в гостиной, кроша и оставляя масляные следы на чужих досье, протоколах допросов и результатах вскрытий. Такая вот семейная идиллия.
