– Вы очень прямолинейны, Алена, – улыбнулся мягко Штерн. – Одна из причин, почему я сейчас здесь.
– Веселье?
Мой вопрос, заданный кислым тоном, вызвал у мастера смех.
– Вроде того. Как будто проводишь время с людьми, которые тебе дороги, – Иван Петрович снова замер, большой очертил круглый край чашки с остатками кофе.
Мне оно не нужно, все эти сложности с контрактом. В прошлом я бы развернулась и ушла без оглядки, поскольку слишком ценила свое время. Тратить его на эфемерный шанс заполучить желаемое, пусть и с приятными бонусами – нет, увольте.
Только никуда я не пошла, осталась на месте. С кружкой в руках и мыслями о Рудольфе.
– Тогда ждем вашу дочь, – обреченно заявила я. – И обсуждаем по ходу дела пункты договора. Есть какие-то предпочтения? Мы планировали запустить авторскую серию, а к следующему году – адвент-календари с игрушками.
В уютный мирок гирлянд и ледяных фигур ворвалась шумная, голодная толпа. Я глянула на экран смартфона: ага, сеанс закончился. Посетителей катка погнали со льда, значит, где-то здесь Рудольф с дружком.
– Прекрасная мысль, – сказал Штерн и вскинул брови, заметив кого-то за моей спиной.
Внезапно мужские ладони легли плечи, горячее дыхание обожгло кожу. Знакомый аромат одурманил рассудок, затем недовольный голос Морозова протянул мне в ухо:
– Сахарочек, ты что, моего клиента уводишь?
Рядом со скрипом отодвинулся стул и к нам подсел Кеша, а подле меня – ну кто бы сомневался! – устроился Рудольф. Забросил руку на спинку позади меня, как бы обозначив территорию.
Вид у мужчин казался вполне благодушным, проблемы личного характера они, похоже, решили. И вроде бы надо расслабиться, да не тут-то было. Взгляд Кеши, долгий и пристальный, пронзил не хуже крохотных молний, что еще недавно искрили на катке.
– Иван Петрович, Алена, это мой друг Иннокентий Хорас, – представил Рудольф с привычной улыбкой.
– Можно просто Кеша, – в тон оленю ответил Кеша.
– Очень приятно, – кивнул озадаченный Штерн, а я не удержалась от вопроса:
– Разве Хорас не псевдоним?
Какое глупое сочетание, ей-богу. Но поклонницам Кеши, наверное, нравилось.
– Моя настоящая фамилия довольно специфична, чтобы ее называть. Для блога лучше не светить – подписчики испугаются, – он очаровательно склонил голову, смоляная прядь упала на глаза.
Я похлопала ресницами, мысленно поражаясь бессмысленности нашего диалога. Еще выражение лица Кеши не давало покоя, будто этот попугай ряженый жаждет мне что-то сообщить. Или гадость какую-нибудь плюнуть.
– Попугайчиков? – совершенно невинно поинтересовалась я, на что Кеша хмыкнул.
– Не совсем…
– А давайте кофе? – засуетился Рудольф, чувствуя и рогами, и копытами проблемы. – Сахарочек, тебе еще шоколаду принести? Булочку будешь? Обещаю не класть туда яд за попытку увести у меня клиента. Разве только слабительное…
Штерн рассмеялся, я закатила глаза, а Кеша чуть сморщил нос.
– Морозов, – вздохнула устало, – детский сад, пятая ясельная группа. Мы все-таки на работе.
– И-и-и?
Он неожиданно прижался вплотную, как любил делать часто в наши встречи, и обхватил плечи. Ароматы морозной свежести, шоколада, кофе, сладких булочек корицы, миндаля, вишни вызвали дурман в голове похлеще любого алкоголя. Кружили сознание, звуки резко отошли на второй план. Я с трудом сглотнула, на мгновение утонув в пристальном взгляде.
Сместила фокус на губы, чтобы немного отвлечься, и сделала хуже. Отчаянное желание прикоснуться к ним до сухости во рту украло последние капли влаги в теле. Олень шумно вдохнул, ресницы дрогнули, а пальцы на плече сжались крепче.
