― Не во власти Артема требовать от тебя брать ответственность за убытки, которые мой бизнес понесет из-за проблем с Максимом, ― твердит он грозно и сжимает пятерню в жесткий кулак. ― Я побеседую с ним. Ты не выйдешь за него замуж против своей воли. Обещаю, дочка. Мы с Лизой на твоей стороне.
Александр Сергеевич разжимает кулак и переворачивает руку раскрытой ладонью вверх, тянет ко мне с печальным, тягостным ожиданием, что я вложу в нее свою. Пребывая в раздрае, я колеблюсь. Будет проще забраться обратно под панцирь, продолжая томить непроработанные обиды, чем найти в себе смелость понять и простить.
― Ну же, дочка. Не держи на меня зла.
Слова обезоруживают.
Я сдаюсь, встаю со стула и подбегаю к Александру Сергеевичу, чтобы угодить в его широкие, родительские объятия.
― Какая душещипательная картина нарисовалась.
Непредвиденное присутствие Артема, сухо прокомментировавшего наше примирение, выбивает из колеи. Я отстраняюсь от Золотовского-старшего и, вылупив глаза, взираю со смесью шока и раздражения на темноволосую пропажу. Объявился нежданно-негаданно и ухитряется водить по нам скептическим взглядом!
Мое взбесившееся сердце начинает отдавать в горло, во рту моментально пересыхает. Реакция на появление Артема пугает меня. Что за черт?! Я бы и рада больше никогда его не встречать!.. Честно. А волнение… это сумасшедшее волнение, стопорящее процесс генерирования мыслей, вызвано тем, что Артем неожиданно исчез с радаров, пообещав перед этим расставить, наконец, все точки над «и», и так же неожиданно возник весь такой разодетый с иголочки в деловом стиле.
― Надо поговорить, сын, ― Александр Сергеевич, поправляя ворот кашемирового пуловера, посылает Артему зрительный вызов, буравя гордое выражение лица брюнета.
― Да, но говорить буду не с тобой.
Артем делает резкий кивок в мою сторону, намекая на безотлагательность его заявления.
Плотный комок нервов, остро пульсирующий над желудком, разрастается до невероятных размеров и давит на органы. Паника выстреливает в мозг, проникая в нейронные соединения, и рассасывается в затылке тупой болью.
― Все в порядке, ― бормочу Александру Сергеевичу, когда он выходит немного вперед, заслоняя меня от своего сына.
Золотовский-старший награждает меня в ответ несогласным взглядом, однако отступает. Я следую за Артемом по коридору через гостиную к парадному выходу. Он шествует быстрой, элегантной походкой. Один его шаг приравнивается к двум моим, так что мне приходится чуть ли не бежать, чтобы не допустить увеличения расстояния между нами. Я прошу его немного сбавить темп и натыкаюсь на непреодолимое пренебрежение. Ну разумеется…
От него вновь веет аурой замогильного холода.
Артем прокладывает путь наружу, приближаясь к черному представительскому автомобилю. Он вынимает из кармана брюк связку ключей, нажимает на брелке на кнопку разблокировки и открывает водительскую дверь.
― Обязательно уезжать? ― я скрещиваю на груди руки, выражая визуальный протест его затее увести меня отсюда. ― Моя мама…
― Мы недолго.
Сказал, как отрезал.
Садится за руль и заводит мотор. Ноги несут меня к машине раньше, чем в сознании звучит четкое «да» перспективе совместной поездки в неизвестном направлении с сомнительной личностью. Я опускаюсь на пассажирское кресло по соседству с брюнетом, нерасположенным по виду к дружескому взаимодействию со мной.
― Пристегнись, ― велит Артем, накрывает левой ладонью руль, а правой сжимает ручку КПП.
