Вовка решительным шагом направился к ребятам. Подойдя почти вплотную, он указал на листик в руке мальчика:
– Ты это…
– Это Павел Орлов, – очень внезапно вставила Марина. – Ему шесть лет. Он с семьей переехал только два дня назад. Их вещи выгружали, пока я в школе была. Они будут жить в двадцатом подъезде того дома, – она зачем-то указала на девятиэтажку, будто в небольшой пятиэтажке могло уместиться двадцать подъездов или во дворе были другие дома. – Вот, я у него уже все узнала, – закончила она.
Вовка поморгал и снова посмотрел на мальчика:
– В общем, ты с этой клумбы ничего не рви. Тут за ней присматривают две старушки, они ругаются, на чем свет стоит, если хоть пушинку на ней потрогать. Понял?
– Понял, – все так же улыбаясь, кивнул мальчик. – Спасибо. Только лист уже сухой, он бы сам упал скоро, я просто смотрел. А зеленые я не отрываю, они ведь живые еще. Родители говорят, что цветам тоже бывает больно. Папа даже статью про это принес, мы вместе читали.
Марина закатила глаза и издала глухой смешок.
– Павел, тут принято просто не трогать ничего с этой клумбы. Это как бы правило такое, без объяснений. Потому что. Или Кселония кселофонить будет, – она громко рассмеялась своей шутке. – А кселофонит она громко.
Мальчик посмотрел на Вовку и еще раз кивнул.
– Хорошо, я понял. Потому что. – Он положил лист рядом с кустиком, отошел к лавочке и присел на край. Вовка сел на соседней.
– Я Вова Царь, – представился он. – Марина, мы с тобой в одной школе учимся, только я во 2 «В». Я видел твою фотографию на доске почета, вот оттуда и знаю, что ты это ты. Ты из 4 «А».
Слова «доска почета» будто причинили Марине физическое страдание. Она поежилась и отвела глаза.
– Угу, – только и ответила она.
– А тяжело в четвертом классе учиться? – поинтересовался Паша.
– Конечно, тяжело! – огрызнулась Марина. – Ты вот еще нигде не учишься, счастливая душа. А в четвертом классе нужно в четыре раза больше знать, чем в первом. И лучше знать заранее, чтобы всегда вовремя ответить.
Паша Орлов помотал головой.
– Нет-нет! Я не нигде не учусь. Я учусь! Я хожу на английский язык. И еще на стрельбу из лука. И еще я учусь рисовать – меня мама учит.
Марина презрительно скуксилась:
– Ну рисование и физкультура – это и в школе есть. Но еще считать, писать, читать, география, биология, уроки труда.
Паша посмотрел на сухой лист, оставленный на клумбе и с некоторой опаской на Марину:
– Я умею уже, – шепотом сказал он. – Читать, считать и писать. – Он поковырял носком ботинка грязь. И уже в следующий миг радостно добавил: – Мы недавно из Великобритании вернулись. Хотите, расскажу?
– Не очень, – сразу ответила Марина. – Родители сказали, что за границу мы пока не поедем, поэтому не надо, завидно ведь.
– А я хочу про Великобританию послушать, – отозвался Вовка и был награжден испепеляющим Марининым взглядом.
Паша вскочил со скамейки и захлопал в ладоши:
– Как здорово! Вова, а хочешь к нам в гости прийти? Папа лучше рассказывает. Думаю, он тебе даже флажок подарит. Он же так рад будет, что у меня появился новый друг! Мама тебе свои рисунки Лондона покажет.
Вовка очень смутился, но, глядя на взволнованного мальчика, ответил:
– Х..х..хочу.
– Спасибо тебе! – Паша подбежал к нему, одернул курточку и очень серьезно взял его руку, пожимая, как на деловых встречах. Завершив рукопожатие, Паша расстегнул нагрудный карман и извлек записку. – Адрес записал новый, – пояснил он, – чтобы на всякий случай.
