Никогда раньше я не думала о том, что бумага может оказаться хорошим слушателем. Оценки по математике у меня всегда были лучше, чем по литературе. Но блокнот представлялся прекрасной альтернативой удушающему скоплению мыслей, хорошим началом года, обещающего быть спокойным и плодотворным. Я намеревалась выжать из учебы все соки, даже если была недовольна качеством обучения, хотя соседка по комнате оставалась прежней. И я уже было привыкла к раннему подъему, общему душу и приемам пищи по расписанию…
Но в начале июля я вернулась на двадцать первый этаж, где хотя бы кусочек города был виден как на ладони. К хорошему быстро привыкаешь – грязный воздух города дал о себе знать скоро посетившей меня аллергией, огромные толпы вечно спешащих пешеходов сводили меня с ума. В один из таких суматошных вторников родители вдруг организовали поход в ресторан.
– Японская кухня? Вау! – Саша радуется семейной вылазке больше всех.
– Ви, у нас к тебе серьезный разговор, – начинает отец как раз в середине главного блюда.
– О. Это не к добру, да? – Так вот к чему ресторан в будний день! Форель сразу перестала выглядеть аппетитной.
– Мы подошли как нельзя близко к решению проблемы. Остался всего один шаг до получения разрешения на клинические испытания. Все наши коллеги, с которыми мы работали на протяжении последних семи лет, решили объединить силы. У нас для тебя две новости…
– Хорошая и плохая?
– Решать тебе. Пожалуй, хорошая состоит в том, что школу ты закончишь в следующем году.
Саша, засунув в рот целое онигири, радуется больше меня:
– Фи, это ве здорофо!
– А плохая… – отец смотрит на несмелую маму, ища поддержки. – А плохая состоит в том, что мы арендовали здание, которое можно переоборудовать под лабораторию. И здание это находится в России.
Я не верила своим ушам! Шестой! Шестой переезд! Разве это возможно? Я чувствовала себя артистом из бродячего цирка, клоуном, над которым жестоко смеются бесчувственные зрители.
– В Москве? В Питере?
Папа заметил что-то очень увлекательное в щербинке на столе.
– Нет. Не в Москве и не в Питере.
– А где тогда?
– Да, Паша, где? Я, вообще-то, тоже об этом первый раз слышу! Обидно, – друг откладывает палочки и хмурит густые брови.
– В Калининградской области. Это недалеко от границы с Польшей.
– Боже мой! Там что, аренда дешевле?! Почему именно там?
И пока родители объясняли все тонкости фармацевтической промышленности недоумевающему Саше, я мысленно разрисовывала афиши нашего цирка на следующие десятилетия. Это турне не могло больше продолжаться! Мне показалось, что весь мир вокруг меня закрутился: деревянные перегородки съехали со своих осей, восточные бумажные светильники надулись, как воздушные шары, и лопнули с таким гулом, что посуда разбилась на миллионы маленьких осколков.
Мы снова переезжаем. В последний раз. Ведь по нашему договору университет выбираю я. Мне надо продержаться всего лишь год. Всего лишь год. Какие ты видишь в этом плюсы, Вивиан? Никаких, конечно! Нет, подожди, не торопись. Подумай хорошенько. Ага, ладно. Для начала, это же тот аппендикс? Он действительно расположен близко к Польше. Я смогу ездить к бабушке и дедушке чаще! Второй плюс – я смогу улучшить свое произношение и знание русского языка в целом. Третий плюс… Там вроде бы море. И народу не так много, как в том же Нью-Йорке. А какие минусы? Это место опять не станет твоим домом. Снова переезд. Снова привыкать к людям, предметам, учителям… И да. Остается всего год, чтобы решить, кем я хочу быть. Два года звучали более убедительно.
