Небесные тихоходы - страница 9

Вернувшись в «Ашок»-1, мы быстро освободили номер, где ночевали всего одну ночь, а заплатили за три, выбежали во двор, стоим и ждем. Ждем-ждем, час ждем, уселись на газон (лавочки в Индии как таковые не предусмотрены. Устал – сядь на корточки, отдохни!), второй час ждем, третий…

Двое красавцев европейцев в индийских белых одеяниях подъехали к отелю на такси и стали выгружать высокие клетки с не виданными мною птицами. Одна – так просто жар-птица из «Конька-Горбунка». Откуда они явились? Где побывали?..

Узнав, что мы собираемся в горы, скучающий швейцар давай нам рассказывать случаи из жизни смельчаков, которые в один прекрасный день тоже, как и мы с Лёней, отправились в Гималаи. Истории поведал он разные, но финал был один:

– И вот на крутом повороте… – он говорил, набивая косячок. – …В горах ведь как? Слева скалы отвесные, справа – бездна! На крутом повороте, – он повторял, горестно качая головой в форменной фуражке, – автобус не удержался и свалился с обрыва.

Или:

– На крутом повороте, – он говорил, с наслаждением втягивая дымок, – грузовик врезался в автобус, и оба они кувырком загремели с откоса.

Или:

– Неожиданно сверху с горы на машину скатился огромный обломок скалы – во-от такой камень, хлоп! И привет. Даже мокрого места не осталось.

По мере рассказов под самокруточку речь у него становилась все лихорадочней, сиянье глаз – нестерпимей, на пятом часу нашего кошмарного ожидания швейцар вдруг ослабел, взмок, привалился к дверному косяку и задремал.

Это не в первый раз мы такое уже замечали. Человек начинает с тобой разговор в одном состоянии, спокойно и безмятежно покуривая самокрутку, потом его полегоньку корежит, вот он слишком громко заговорил, замахал у тебя перед носом руками, без всякой видимой причины дико возбудился, физиономия красная, хотя и коричневая, добрался до пика вдохновения!.. И все пошло на спад – до полной отключки.

– Они, наверное, наркотики курят, – предположил Лёня. – Иначе что это с ними творится?

И когда он сто раз пожалел, что поддался на мои уговоры насчет путешествия в Индию, в полной темноте при свете тонкого нежного месяца, наконец, подъехал старенький микроавтобус – видимо, тоже времен «Ригведы». Оттуда выскочили Татьяны с извинениями, мол, как только тронулись, машина сломалась, что-то с тормозами, чинили-чинили, починили – нет, не знают, по-хорошему бы – отложить отъезд на утро, но шофер такой молодец, сказал: «А! Ладно!..» Так что садитесь поскорей.

Летучие мыши метались перед лобовым стеклом, когда мы поздним вечером выезжали со двора «Ашока». Швейцар с печалью глядел нам вслед и махал рукой. А месяц поплыл за нами и, забегая вперед, скажу – ни на минуту не оставлял нас на протяжении всей этой трудной, слишком уж переполненной приключениями, нескончаемой ночи.

Улицы города были пустынны, мы, видимо, ехали окраинами Дели. Зато за городом вовсю кипела жизнь. Дорога запружена повозками, запряженными волами, пешеходами, тележками, нагруженными мешками с зерном, какие-то вселенски одинокие коровы медленно брели рядом с автобусами и грузовиками. По обеим сторонам на много километров тянулись тускло освещенные лавки, которые торговали всем, что человек только мог пожелать: сладости, овощи, хлеб, скобяные изделия, шерсть, шелк, сюртуки, тапочки и пилотки… И через каждые пять шагов – крошечные, полутемные харчевни, где обитали колоритные, конечно, типы, по большей части прокопченные старики, склонившиеся над дымящимися тарелками с неизвестным содержимым.