– Принято, – сказал я. – Давай лучше побережем патроны для… команчей. У тебя пить есть?
Сансом снял с пояса флягу и открутил пробку. Хорошо, что я вовремя уловил запах виски.
– Воды! Воды хочу! Родниковой, дождевой, речной! Да хоть ледниковой с гор, лишь бы просто воды! Мне назад лететь, а моя машина – это не лошадь. Сама дорогу не найдет!
Офицер в синей форме дал мне другую флягу. Пока я с наслаждением глотал теплую и сладковатую воду, Сансом сложил индейские ружья и томагавки в одну кучу и начал, что называется, «разбор полетов»:
– То, что ты отпустил Дикого Кота – это правильно. Если бы он погиб, у нас могли бы начаться крупные неприятности – армия отражает набеги семинолов у Сан-Антонио и стычки с команчами совсем ни к чему. Но как жаль, что ты отдал ему тела. За скальп мужчины можно выручить в поселке пятьдесят долларов. Неплохие деньги, Ральф!
Почему-то слова Сансома вывели меня из себя. Я вернул флягу хозяину и выпалил:
– Вот… буду я еще возиться с мертвечиной! Я – солдат, а не чучельник! И все это, – я пнул груду ружей, – можете забрать себе!
– Победитель команчей великодушный Ральф, – произнес кто-то из всадников. Но я не услышал даже тени насмешки – иначе заставил бы остряка пожалеть о сказанном.
Я не стал ждать, пока врач окончательно приведет в чувство прекрасную сеньориту и пошел к вертолету. Через час я, в очередной раз до смерти перепугав конюха, посадил машину во дворе гасиенды и пошел на кухню перекусить.
Глава 12. Невыносимая Льяма
Все-таки мне стоит запирать комнату изнутри. На ключ. А еще лучше – на амбарный замок. Потому что от недосыпа даже самый уравновешенный и добрый человек очень быстро станет злым и раздражительным. Сначала ко мне забрела хозяйка гасиенды – что ж, имеет право. В конце концов, плантация – ее собственность. Но на этом дело не закончилось! Прошлым утром меня разбудил Сансом, в этот раз меня за плечо схватила его прекрасная племянница. Слишком хорошо я помнил ее пальцы на своем горле, чтобы ошибиться.
– Чего надо? – грубо ответил я, даже не обернувшись.
– Сначала я хочу сказать спасибо, – мисс «железная рука» говорила по-английски вполне разборчиво, но с заметным испанским акцентом.
Ну, поблагодарила – уже хлеб. Извинений за то, что она сделала с моей шеей, я не ждал.
– И прошу прощения. Мне нужно с тобой поговорить. В прерии, с глазу на глаз, – без тени смущения сказала мексиканка.
– Разве это по правилам? Незнакомая девушка вламывается в комнату к одинокому мужчине и сама зовет его на прогулку при луне.
– Оставь этикет для гринго! Я жду ответа!
А курочка-то с характером. С такими нужно вести себя по-особому, иначе сам не заметишь, как окажешься у алтаря. Ха-ха, кажется, я начинаю себе льстить.
– По-моему, я кое на что намекнул. Расшифровать прямым текстом?
– Ах, да. Эстефания Изабелла Валенсиана Обрадор дель Рио, если ты это хотел услышать.
– Какое счастье, что не Исидора Коварубио де лос Льянос, – вот теперь я обернулся, натянув одеяло до самых глаз.
Эстефания, похоже, основательно приготовилась к поездке. Она надела узкие кожаные брюки, темную рубашку и длинную накидку, которая, как я узнал позже, называлась серапе. На плечо мексиканка повесила охотничью сумку, а к поясу прицепила внушительных размеров нож. Волосы же она убрала под расшитое золотом сомбреро.
– Что?! – она гневно сверкнула глазами. – Какая еще Исидора?
– Тебе не все равно? У нее такая же непроизносимая фамилия, как у тебя. Придумай что-нибудь попроще.
