Материальные ценности давно вытеснили духовные, и это тоже печально. Не спорю, я люблю окружать себя красивыми и качественными вещами, но все же против культа телефонов и тачек, как и против «просветленности в нищете». Если одно полностью исключает другое, значит, в чем-то мы обкрадываем сами себя! Поэтому когда Рома задал свой вопрос о смысле жизни, я чуть не подпрыгнула на стуле: надо же, мне не послышалось! Юная девчонка из далекого прошлого, та самая, с пытливым умом, ищущая ответы, плясала от счастья где-то внутри меня.
Сидя за столиком, я все время мысленно возвращалась к той странной паре и не могла понять, что меня так цепляет. Это выглядело дико и пугающе: как будто они и не живые вовсе! Не люди, а безмолвные восковые фигуры: находясь рядом, они не вместе, просто каждый играет свою роль. Вспомнился фильм «Вивариум», и мне стало не по себе. Совершенно жуткое ощущение, словно ты прикасаешься к чему-то инопланетному и неорганическому.
Как много супружеских пар или людей, живущих вместе, точно так же превращаются в бездушных кукол. Разница лишь в том, что у этих иностранцев все за деньги и по-честному, а вот в семье все иначе. Кто-то чувствует неладное, догадывается, что отношения дали трещину, но молчит; кто-то давно строит свои отношения в другом месте, возвращаясь домой лишь для того, чтобы переночевать; оба создают видимость благополучия, вроде все в порядке. Разумеется, каждый стремится сделать, как лучше, только это «лучше» у каждого свое. По спине пробежал неприятный холодок, и я решила, что пора собираться обратно.
– Давай попросим счет? – обратилась я к Роме и почесала плечо.
Он помахал рукой, и откуда ни возьмись из густой пальмовой тени явился официант. Мы рассчитались и вышли на оживленный проспект. Тускло горели фонари, зато ослепительно сверкали вывески. Здесь количество комаров заметно поубавилось, что не могло не радовать. Я крепко держала за руку Наташу. Вдоль по улице проезжали машины и велосипеды, общественного транспорта почти не было.
Мы немного прогулялись втроем, а затем остановились возле фруктового ларька. Наш друг из России долго торговался, чтобы купить три манго за два евро, и когда ему это не удалось, то передумал.
– Мы тоже не будем брать, у нас в отеле, в холодильнике, есть еще несколько штук, нам пока хватит, – сказала я.
– Ну, ладно, – ответил он.
Улица извивалась, словно змея, уходя в гору, освещения становилось все меньше и меньше. Я вдруг почувствовала, что мои ноги гудят от усталости, и дальше я не смогу ступить ни шагу.
– Пожалуйста, поймай нам такси, – попросила я Рому.
Через пару минут машина уже ждала нас, водитель курил и широко улыбался, сверкая белыми зубами. Наташа села на заднее сидение, и я поняла, что она почти засыпает. Удивительный ребенок, никогда не ноет, не жалуется, не хнычет. В кого она такая?
– Хорошо погуляли, правда? – улыбнулась я.
– Правда, – ответил Рома.
– Ну, что? Тогда спокойной ночи! Наташа почти спит.
– Желаю вам приятных снов. Пока-пока.
Мы обнялись на прощание. Я села рядом с дочкой, Рома закрыл за мной дверь, и наш автомобиль стал медленно подниматься в гору.
