– Хочешь жареных грибов? – спросил однажды лучший друг Гера.
– Откуда у тебя грибы? – удивился я.
– Места надо знать, – с видом превосходства, таинственно сказал Гера, – Сегодня после уроков пойдем, я покажу. Там целая куча.
Кучей оказался вспученный тонкий асфальт тротуара, из-под которого выглядывали белые шарики.
– Это и есть грибы? – недоуменно спросил я.
– Они. Вот только их из-под асфальта трудно выколупывать. Убирай асфальт аккуратно, а то грибы попортишь.
Мы с энтузиазмом взялись расковыривать дырку в тротуаре. Грибов оказалось три. Один вполне приличных размеров и два малюсеньких. Пахли они хорошо, настоящими грибами.
– А их есть то можно? – опасливо поинтересовался я.
– Конечно, это же не поганки, – уверенно заключил Гера, – Вот только пожарить немного надо. Я уже пожарил один. Ничего получилось. Вон, видишь бугорок с трещинами, это еще один гриб лезет. Если хочешь, будет твой, – Гера великодушно подарил грибное место другу.
– А когда он поспеет?
– Следи за ним, как трещина шире раскроется, тут и выкапывай.
– А если сразу выкопать? Может он уже большой?
– Давай попробуем.
Гриб оказался вполне приличный, размером с грецкий орех.
– Слушай, а давай не будем есть мои грибы сразу, я их засушить попробую, – зажадничал Гера, – У тебя же есть твой гриб, вот его и пожарь. Я-то жареных грибов уже наелся.
Мама удачно оказалась дома. Она долго недоверчиво рассматривала и нюхала гриб, расспрашивала в деталях, у какого дома он был найден. Наконец согласилась приготовить жареный гриб. Мелко порезала, добавила лука.
Жареный гриб уменьшился в размерах до чайной ложки чего-то мелкого и темного, но все равно блюдо удалось! В такой кулинарии важен не объем блюда, а его эксклюзивность. Ну а насчет маминого решения скормить сыну нечто неизвестное, тут сыграл роль обычный здравый смысл. Ну, во-первых, Гера, съевши уже с пяток этих грибов, на головные боли и тошноту не жаловался. Во-вторых, гриб действительно был похож на классический шампиньон. Наверняка, это подсказало маме ее военное голодное детство, когда шампиньоны можно было собирать и есть. И в-третьих, грибок был один и настолько мал, что при правильной зажарке все гипотетические токсины улетучились бы. И наконец, запретить было можно, но тогда лишишься возможности контроля. Следующий раз сын найдет что-нибудь, съест, не спрося, а тебе гадать, от чего это у мальчика покраснел нос и позеленели щеки.
Тот гриб елся не как пища для утоления голода, а как нечто сакральное, как воспоминание о далекой родине. Ностальгия, нет-нет, да и проявляла себя. Челябинск манил просто фактом своего существования. Реальных точек притяжения там не было. Ну да, хотелось (иногда) в прохладу, в дождь и ветер. Хотелось в березовую рощу, в которой нет пыли и не страшно лечь на траву, хотелось малины с куста, да и тех же грибов наконец. Хотелось увидеть родственников, думалось, что они только и вспоминают, что обо мне, и только и строят планы как бы меня свозить на Увильды или покатать в парке Гагарина на детской железной дороге. Даже по комарам скучалось.
Комаров в Ташкенте в те годы не было. Чтобы тебя укусил комар, его еще нужно найти и уговорить.
Вечером, лежа в постели, я вдруг услышал тонкое комариное пение. Где-то в темноте комнаты пищал комар, выискивая ужин. Я стянул простыню, которой укрывался и стал терпеливо ждать, когда же комар меня укусит.
