— Ваш суп, — бесшумно возник перед столом апоплексический усач. — Позвольте, моя прекрасная госпожа, я подвину подсвечник. Вот так, аккуратно… Сюда… А теперь пробуйте.
Тео зачерпнула ложкой тягучий сырный бульон, в котором плавали рыжие шляпки крохотных лисичек. Поднимающийся над тарелкой пар был пропитан ароматами леса и сливок. Медленно, со всем возможным пиететом Тео проглотила суп и восхищенно закатила глаза.
— Невероятно! Никогда не пробовала ничего подобного.
— Благодарю вас, госпожа! Приятно иметь дело с человеком, который разбирается в благородной кухне, — гордо встопорщил усы владелец заведения. — Хотите, открою вам секрет? Все дело в мускате и белом перце. Щепотка одного, на кончике ножа второго — и веточка тимьяна. Сырный суп с грибами нужно готовить только так.
— Простите, господин, вы не могли бы повторить? — внезапно вмешался в диалог Том. — Щепотка муската, белый перец и тимьян — правильно? Когда буду варить суп, обязательно добавлю специи по вашему совету.
Недоверчиво прищурившись, усач смерил Тома презрительным взглядом.
— Ты хоть знаешь, что грибы сначала обжаривать нужно? Или сразу в кастрюльку пихаешь?
— Всегда обжариваю, — истово закивал головой Том. — Прямо вот каждый раз. Без обжаривания — вообще не то.
17. Глава 17
Унылый приглушенный долбеж просачивался в сон медленно, но неотвратимо. Мерные звуки ударов заползали в хрупкую невесомую реальность, заполняли ее и вытесняли, оставляя в голове колышущуюся мерзкую муть.
Бам-м-м. Вжух. Вжик. Звяк. Бам-м-м…
— Да чтоб тебе… — перевернувшись на другой бок, Тео прихлопнула голову подушкой. Но сон уже ушел, под подушкой было жарко и душно, а чертовы звуки все равно просачивались через преграду.
Звяк. Вжух. Вжух. Вжух. Бдыщ. Бам-м-м.
— Ну вот какого хрена? — вопросила Теодора, обреченно выпрямляясь в кровати. Круглый пузатенький будильник показывал кошмарнейшие семь утра — а не для того Тео переносилась в неведомую реальность, чтобы вставать рано утром.
Эй, вселенская справедливость! Ты где?! Иди-ка сюда, дорогая. У меня накопилось несколько вопросов.
Свесив босые ноги с кровати, Тео нашарила войлочные тапочки. Выглядели они идиотски, и в нормальной своей жизни Тео в жизни не надела бы подобную нелепость. Но здесь была не нормальная жизнь, неуклюжие тапочки отлично защищали от сквозняков, гуляющих над половицами, а единственный возможный критик не обращал на обувь Теодоры совершенно никакого внимания. Кажется, обмотай она ноги газетами — Том только спросит, удобно ли так ходить. Ну и узлы предложит перевязать, чтобы на щиколотки не давили.
Кстати. О Томе.
Набросив на плечи халат, Тео сбежала по лестнице и вышла на веранду.
Стоя на шаткой конструкции из табурета, взгроможденного на старый колченогий стол, Том старательно отковыривал закрепленные под козырьком крыши резные наличники. Пол вокруг стола был усыпан жухлым кружевом облупившейся краски, щепками и гнилыми обломками треснувшего дерева.
Сейчас, стоя внизу, Тео вдруг заметила, как он изменился за месяц — ушла костлявая угловатость, раздались плечи, в движениях появилась уверенная стремительная легкость. Когда Том тянулся за очередным гвоздем, рубаха задиралась, обнажая плоский твердый живот, по которому стекала под ремень золотая дорожка волос.
Похоже, деревенская жизнь действительно идет на пользу здоровью.
— Ну и что ты делаешь? — остановившись в двух шагах от эпицентра катастрофы, поинтересовалась Тео.
