Миссис Уиннифред явно не понравилось, что дети начали посмеиваться и, схватив длинную линейку, она начала обхаживать ряды.
– Покажи руки! Ну! – женщина трясла каждого ребёнка, заставляя оголять руки до локтя. Она искала ссадины, царапины, порезы – любые признаки недавнего приземления на неровную землю. Многие дети были в синяках или ссадинах, но именно свежих, полученных прошлой ночью отыскать не удалось.
Миссис Уиннифред подошла к Летте и, прищурившись, посмотрела на неё. Как же. Дочь воровки. Удивительно, что она не попала под подозрение одной из первых.
– Покажи руки, – медленно, с садистским удовольствием прошептала мадам.
Девочка замерла от страха.
– Ну?! – хозяйка нетерпеливо схватила девчонку за руку и резким движением подняла рукава её платья. Ничего.
Хорошо, что она упала на меня, – пронеслось в голове у стоящей рядом Ирмы. Когда хозяйка подошла к ней, рыжая была уже готова и продемонстрировала идеально чистые ровные руки, хотя именно на локти она и упала прошлой ночью.
Ей удалось поймать восхищённый взгляд Летты и незаметно ей подмигнуть.
Не найдя ни одного свидетельства, миссис Уиннифред для острастки хлестнула линейкой первого попавшегося мальчишку и, хмыкнув, удалилась к себе. Дети побежали завтракать.
Уроки на этот раз пришлось задержать. Дети никак не хотели расставаться с кашей, на которую осталось совсем мало времени. Воспитательницы сбивались с ног, пытаясь отвести непослушных детей в класс и то и дело осыпая их проклятьями.
Ирма и Летта прибыли почти вовремя. Уроки они не любили по разным причинам. Но всё же благоразумнее было их посещать. Женщина перед ними расхаживала твёрдыми шагами из одного конца класса в другой и рассказывала о том, что ждёт их во взрослой жизни.
– Маленькие леди учатся читать и писать. Они прилежны и старательны. Они так же рукодельничают, как вы и так же посещают церковь, чтобы молиться. Кроме этого, они учатся танцам и пению, основам домоводства и счёта, поскольку им предстоит сочетаться браком и заботиться о семье, – воспитательница мечтательно улыбнулась, но потом её взгляд упал на слушавших её девочек, и лицо женщины исказилось гримасой жалости и презрения.
Действительно, маленькими леди этих худющих девчонок в запачканных платьях назвать было нельзя.
– Держу пари, что эти леди рукодельничают только для удовольствия, а не так, как мы. Сколько связал носков, столько и получил еды потом, – шепнула Ирма своей подруге. Летта заметно погрустнела, рассматривая свои рукава. Она старалась следить за одеждой, но въедавшиеся пятна иногда было невозможно смыть.
– Ваша же задача, – строго продолжала воспитательница, – усердно трудиться. Как только вам исполнится четырнадцать, вы уйдёте отсюда, чтобы самим зарабатывать себе на хлеб. Больше никто не будет так заботиться о вас, как мы делаем это здесь.
Голос женщины звучал настолько безжалостно, что девочки помладше начали всхлипывать.
Можно подумать, сейчас мы не сами себе хлеб добываем, – усмехнулась Ирма.
– Особо старательным разрешат остаться здесь, чтобы выполнять какую-то работу, где не нужно образование. Вы будете получать жалование и благодарить судьбу за такой подарок. Остальным придётся ехать в соседние деревни, чтобы жить там и работать на благо местных жителей. Жалование вам будет платить староста. Это ваш долг. И те из вас, кто достойно представит свой приют, станут лучшей благодарностью за наши старания.
