Вскоре сестра выходит. В глаза сразу бросается ее несчастный вид. Следом за ней выходит врач. Протягивает мне пленки с рентгеном.
— Вы сейчас к Тамиле Юрьевне? — спрашивает, пристально глядя на меня.
— Да, — прижимаю сестренку к себе.
— Хорошо, не затягивайте.
От ее слов, а особенно от тона, которым они были сказаны, меня бросает в холодный пот.
— Идем, — говорю Нине.
— Не хочу, я устала, — хнычет она.
— Еще немножко осталось. Хочешь, я тебя понесу?
Она кивает и трет глаза кулаком.
— Хорошо, забирайся на спину и крепко держись. Поняла?
На руках я ее точно не унесу, а так хоть какой-то шанс.
Нина устраивается у меня на спине. Как маленькая обезьянка. Я держу ее за ноги, подхватив их под колени, а она сживает мою шею ручонками.
— Только не сильно дави, — предупреждаю.
Так мы и спускаемся на первый этаж, где кабинет дежурного педиатра. Там уже очередь, как в голодные годы за хлебом — конца ей не видно. Но я молча иду к самой двери.
— Эй! — кричит какая-то тетка. — Куда прешь? Очередь занимай!
— Девушка! — вылетает вперед другая. — Вы занимали?
— Мой сестре плохо, врач сказала, — начинаю я.
Но меня тут же перебивают:
— Тут всем плохо! И детки есть помладше твоей сестры! Совсем совесть потеряла!
Стискиваю зубы. На глазах наворачиваются злые слезы. Но, к счастью, дверь кабинета открывается, выглядывает медсестра и быстрым взглядом обшаривает толпу:
— Мересьева здесь?
— Да! — кричу с облегчением. — Это мы!
— Заходи, — она распахивает дверь пошире.
Слышу летящее вслед:
— Совсем молодежь обнаглела!
Но мне уже все равно. Пусть говорят, что хотят.
— Долго вы, — Тамила Юрьевна недовольно качает головой. Разглядывает пленки с рентгеном. — Все хуже, чем я думала.
Во рту сразу становится сухо. В горло будто стекла насыпали.
Врач складывает руки в замок и поднимает на меня изучающий взгляд.
— У твоей сестры двусторонняя пневмония. Ей нужна срочная госпитализация. Сообщи родителям, а я пока подготовлю направление.
— Нет… родителей, — выдавливаю через силу. — Мама занята, я сама.
Взгляд врача становится понимающим:
— Ну сама, так сама. Лена, — кивает она медсестре, — вызывай машину. Пусть везут в горбольницу.
— Подождите, — останавливаю их, нервно сжимая ладошку Нины. — А других вариантов нет?
Наша больница уже несколько лет закрыта на ремонт, всех больных кладут в другую, которая в соседнем районе. А до нее от дома — сорок минут автобусом. И почти полтора часа ехать от ресторана. Там я просто не смогу навещать сестру!
Врач и медсестра переглядываются
— Ну, — говорит Тамила Юрьевна, — с вашим диагнозом только стационарное лечение. Могу предложить частную клинику, отсюда недалеко. Правда, у них нет детского отделения.
— Как называется? — достаю телефон, чтобы сразу на карте проверить, где это “недалеко”.
— “Эдельвейс”.
Знакомое название. Вбиваю его в поиск на карте. Через пару секунд геолокация показывает, что от нашего дома до клиники всего десять минут пешком. Просто я в ту сторону редко хожу, вот не сразу и вспомнила про нее.
— Если подходит, то я могу прямо сейчас переговорить с главрачом, — с участием продолжает Тамила Юрьевна. — Цены у них, конечно, высокие, но часть покроет страховка.
Я во все глаза смотрю на нее. Нет у нас никакой страховки, кроме обычного полиса, который заставили в школе оформить. Но вряд ли он покроет лечение в частной клинике.
Впрочем, альтернативы нет. Я соглашаюсь. Потому что вести Нину домой нельзя. Там Соня. И таскать больную сестру туда-сюда тоже не вариант.
