— Вень, ты повремени с кредитом, — шепчет Анфиса.
— Нет у нас времени, — сдуваю локон со лба.
— Вень… — пищит она и касается моей ладони.
— Так, не раскисай, ага? — я заглядываю ей в глаза. — Медицина шагнула далеко вперед и даже у нас.
Через пять минут я сажу Анфиску на автобус. Она опять плачет, что-то бормочет и жалобно всхлипывает при прощании. Да, она расклеилась, и я ее прежде такой никогда не видела, но у нее уважительная причина для того, чтобы побыть испуганной и слабой женщиной.
Смотрю вслед уезжающему автобусу, медленно вдыхаю и выдыхаю, а затем делаю несколько уверенных шагов. Работу никто не отменял, пусть мир и дал серьезную трещину, и я буду верить, что я смогу ее залатать и скрепить стальными канатами.
Громкий сигнал позади, и я вскрикиваю. Прижимаю ладони ко рту и замираю. Прохожие косятся на меня, как на умалишенную, а на обочине дороги притормаживает черный и хищный джип.
— Венера! — раздается недовольный и громкий голос Арсения и меня охватывает дрожь. — Садись, подкину до офиса.
Да как же он не вовремя! Я планировала эти двадцать минут пешей прогулки потратить на размышления и обдумывание дальнейших шагов в ситуации с Анфисой.
— Венера!
Я поворачиваю лицо на голос, и на водительском сидении в глубине салона жует жвачку Арсений, с ожиданием вскинув бровь. Я неуверенно качаю головой.
— Садись.
Прохожие уже не косятся, а откровенно пялятся на меня. Низенький и тощий старичок даже остановился и с интересом наблюдает за происходящим. Мне неловко и почему-то стыдно, хотя ничего противозаконного и заслуживающего порицания не делаю.
— Венера!
Я подхожу твердым шагом к машине и сердито заглядываю в салон:
— Спасибо, но я сама.
— Тогда ты опоздаешь, — Арсений смотрит на наручные часы, отдернув рукав пиджака, а затем переводит насмешливый взор на меня, — и мне, что, тебе выговор делать?
Я бы могла сейчас оправдаться, что у меня сестра болеет и что я была в банке, но не стану унижаться перед Арсением.
— Вы хоть думаете, как будет выглядеть, если вы меня подвезете до офиса и я выйду из вашей машины? — тихо спрашиваю я.
— И как же это будет выглядеть? — он недоуменно изгибает бровь и нетерпеливо стучит холеными пальцами по баранке руля.
— Подозрительно, — зло шепчу я.
Арсений смеется, и у меня незамедлительно слабеют ноги. Это не гогот, не ржание, а легкий и беззаботный смех.
— Почему подозрительно?
— Слухи всякие поползут, — цежу сквозь зубы, чтобы скрыть смущение.
— А тебя так сильно волнуют сплетни, Венера? — Арсений изучающе взирает на меня.
А кого они не волнуют? Вот Аня и и Дашка уверены, что я отдалась боссу в туалете и сбежала с корпоратива, потому что испугалась его большого члена, а если сегодня увидят, как я из его машины выхожу, то… Даже думать не хочу.
— Обычно сплетни волнуют тех, кому есть, что скрывать и чего стесняться, — поучительным тоном заявляет Арсений и затем повышает голос до строгой команды. — Садись! Лишу премии за опоздание!
Расстеряно ойкаю, тороливо открываю дверцу и ныряю в машину, а когда она трогается с места с приятным шуршанием шин, я возмущенно смотрю на смеющегося Арсения:
— Что? Как?
Я действительно не поняла, как я оказалась в машине, подчинившись грозным вибрациями голоса Арсения. Я реально его испугалась.
— Важно подгадать момент, — он торжествующе ухмыляется.
— Остановите машину! — сердито гаркнув я, смотрю на него.
— Нет, со мной не сработает, Венера, — он косит на меня злорадный взгляд. — Со мной надо иначе.
