Ему повезло, он не может себя задушить. Пальцы проходят сквозь тело, лежащее на кровати, и остается лишь мимолетное ощущение тепла на их кончиках. От жалких попыток его отрывает скрип двери. В комнату заходит хожалка, неся на подносе кубок. Вид у нее усталый и озабоченный.
– Эко вас угораздило, вашмилость, – вздыхает она и садится рядом. Берет его пухлую обессиленную руку и гладит, будто безжизненного котенка. – Что я буду без вас делать, а? А?!
Из глаз медведицы текут крупные мутные слезы. Она плачет? Боже мой, эта женщина что, умеет плакать? Какой жалкий вид! Альхор Всемогущий, какая она… старая… и несчастная.
– Не смей помирать, иначе я с того света тебя вытащу и как следует выпорю, понял?
– Йоханна, не надо, – просит Людвиг беззвучно и касается ее плеча. – Пожалуйста, не начинай! Я здесь, со мной все будет хорошо! Мое время еще не пришло, слышишь?!
Конечно, она не слышит. Как дать ей понять, что он здесь? В отчаянии Вигги пытается сбросить со стола вещи, но руки проходят сквозь бумагу и чернильницы. Черт! Он должен что-то сделать! Не хочет видеть, как Йоханна страдает! Людвиг бросается к прикроватному столику и силится уронить склянки с лекарствами. Нет, все тщетно. Он бесплотный дух, который ничего не может. Вот же издевка судьбы!
Тем временем хожалка утирает глаза краешком фартука, берет кубок и через воронку вливает содержимое в его рот.
– Вот еще немного крови. Надеюсь, это поможет. Не то я разорву ее на куски.
О господи! Это кровь того неудавшегося чудовища! Это кровь Эйлит.
* * *
Ничего не происходит. Йоханна смотрит на его тело, затем начинает сгибать его руки и ноги, как обычно делает при разминке. Затем видит что-то и прижимает его конечности к кровати. В это же мгновение его тело начинает сводить судорога. Изо рта льется пена, воспаленные глаза распахиваются, и Людвиг видит в них собственное безумие. Это не он! Словно злобный дух вселился в него! Он больше не может здесь находиться!
Йоханна дала ему кровь Эйлит! Она надеется, что он исцелится. Хочет, чтобы Людвиг жил, и сделает все, заплатит любую цену. Вот только чего ему это будет стоить? Свободы? Что, если кровь Эйлит навеки превратит его в раба? И Искра… придется ведь вернуть ее девчонке, таков уговор, черт возьми.
В отчаянии Вигги вырывается из комнаты. Воздух, ему нужен воздух, как можно быстрее… Его шаги никак не отзываются на ступенях, кажется, он даже почти не касается пола. Воздух, воздух, воздух…
Людвиг не помнит, как выбегает на замковую площадь, покрытую тонким налетом льда. Снег уже убрали, собрав его в грязные кучи. По стене ходят караульные и о чем-то переговариваются. Служанки, смеясь, тащат корзины с бельем. Никто его не замечает. Никто ему не поможет.
Или он ошибается? Что с девчонкой? Это ее кровь сейчас в нем. Вдруг она его увидит? Вдруг сможет помочь?
Воодушевленный, он мчится к караульной башне. Радость от обретения рук и ног захлестывает его. Вот если бы он и вправду исцелился! Вот если бы все это оказалось явью…
Он находит Эйлит в камере, без движения лежащей на койке. Пустыми глазами она смотрит в потолок, как будто ждет скорейшей смерти.
– Эйлит, ты слышишь меня? – с надеждой спрашивает Людвиг и проходит сквозь решетку, чтобы оказаться поближе к ней. – Это я, виконт!
Девчонка в испуге слетает с койки, затем слепо вглядывается в полумрак, будто не понимает, откуда исходит его голос. Он тут! Нет, левее! Посмотри на него!
