Семейным условникам разрешалось выписывать жен с детьми и в таких случаях все было в порядке – подавляющее большинство из них впоследствии стали уважаемыми горожанами, обрели здесь свое человеческое счастье, подняли на ноги детей и внуков. А вот молодые «химики» доставляли много хлопот, с ними часто не справлялась даже спецкомендатура, срочно расквартированная в поселке. К таким «авторитетам» потянулись местные хулиганы, участились драки и другие небезобидные шалости.
Был случай, когда я и мой старший брат заметили его девушку в компании уже подвыпивших парней из условно освобожденных. Брат хотел вызволить ее, но ему не дали. Один здоровенный бугай кинулся на брата, но я схватил стоявшую у стола пустую бутылку и со всей силой ударил его по бритой голове. Он упал, мы с братом бросились к лодке, спрятанной недалеко на берегу и еле-еле ушли от погони. Потом мы встретились с этим громилой, он узнал меня, одной рукой легко поднял в воздух, подержал на весу, но вдруг неожиданно засмеялся, спросил как зовут, похвалил за смелость и отпустил.
Нередко среди «химиков» попадались и бывшие профессиональные спортсмены. Судимы они были в основном за случайные конфликты с применением физической силы, никогда не хватались за нож и не были отпетыми уголовниками. Они с удовольствием занимались с нами боксом, борьбой, штангой, учили играть в футбол и хоккей, помогали сооружать спортплощадки и ледовые катки, бегать на лыжах. Такие из них как боксер Масев Николай Михайлович, хоккеист Смирнов Юрий Михайлович и другие надолго останутся в памяти благодарных нефтеюганцев за вовлечение их детей в спортивную жизнь вместо опасных похождений.
Даже известная на весь поселок буйная баба Шура – признанная хозяйка знаменитого поселкового «пятака» – в прошлом блестящая прима балета, а здесь рядовая уборщица и дворник, не просто проживала на улице Культурной, которой, как говорила, и дала название. В своем маленьком, но всегда чистом вагончике она иногда собирала детей и мы, открыв рот, слушали увлекательные истории из жизни наших и зарубежных звездных служителей искусства.
–
В сложном и многоликом житейском процессе формировались характеры и менталитет нефтеюганцев, зарождалось особое отношение к земле, ставшей второй родиной. Наравне с приезжими трудились и коренные северяне – ханты и манси, делились с первоосвоенцами жильем, хлебом, рыбой, мясом, разными секретами и хитростями выживания в суровых условиях.
В тяжелом труде и необустроенности, порой преждевременно теряя друзей, коллег и близких, наши отцы и матери закладывали фундамент современного Нефтеюганска. Наблюдая какими стали наш и другие северные города, иногда просто диву даешься. И одновременно гордость берет – ведь несмотря на все проблемы и трудности, за каких-то пятнадцать-двадцать лет трудом тысяч советских людей в Югре и на Ямале были созданы мощные промышленные комплексы, а вместе с ними уникальные ареалы цивилизованной человеческой жизни.
До распада Советского Союза в общем-то все было неплохо в небольшом и уютном городишке на берегу Юганской Оби, но в лихие девяностые наступили совсем другие времена. Рыночные беспорядки, слишком часто переходящие в беспредел, лишили нефтеюганцев привычной стабильности в жизни. Юганск как-то сразу потух и съежился – горожане разобщились и обособились, потеряли былой оптимизм и уверенность в завтрашнем дне, многие стали заложниками тощего кошелька и потери накопленных сбережений. Чтобы хоть как-то выжить, с головой окунулись в мелкую коммерцию, челночный бизнес и личные огороды. Поневоле привыкали к диким ценам, бесчисленным ларькам и киоскам, безудержному росту платных услуг, мизерным пенсиям и зарплатам, девятому валу наркомании, алкоголизма и криминала.
