Это была его первая попытка трудоустройства. Сделав примерно двадцать звонков, Матвей приуныл. Вакантный поднос владельцы ресторанов и кафе охраняли, словно чашу Грааля.
Еще мешали люди, которые громко негодовали ему в спину. Тогда у него не было мобильного телефона. Матвей звонил из телефонной будки и постоянно выслушивал недовольство ожидающих, что слишком долго занимает телефон-автомат.
Матвей стал ежедневно охотиться за газетами, в которых печатали объявления о работе. Покупал их рано утром и после окончания занятий бежал к ближайшему телефону-автомату.
На четвертый или пятый день Матвей неожиданно услышал в трубке вялое «ну, приходи, посмотрим». После такого количества отказов это зыбкое приглашение окрылило его. Словно после многих проигрышей ему наконец-то раздали полную руку козырей.
Он бежал домой, радостно повторяя адрес кафе, который был продиктован ему так же вяло и незаинтересованно. Но Матвея это не расстраивало. Он уже видел себя в белой рубашке и черных брюках. Уже ощущал, как оттопыриваются карманы, набитые щедрыми чаевыми.
Родителям Матвей решил пока ничего не говорить. Они были бы однозначно против. Особенно мама. Подработку расценили бы как пренебрежение институтом. Появление собственных заработанных денег стало бы серьезной заявкой на досрочное взросление. Матвею казалось, что родители еще не были к этому готовы.
Кафе находилось на окраине города, недалеко от Кировского завода. Располагалось оно на цокольном этаже в обычном жилом доме. Невзрачная вывеска обозначала вход. Чтобы попасть внутрь, нужно было спуститься по неровным ступеням.
Волнуясь, Матвей вошел в кафе и оказался в сумеречном, накуренном и душном помещении. Посетителей не наблюдалось. Столы были накрыты красными скатертями. Багровые портьеры спускались с карнизов. Низкие сводчатые потолки мрачно нависали над головой. У Матвея появилось ощущение, что он находится в чьем-то пустом желудке.
Рядом материализовался человек в белой рубашке. По блокноту в руке Матвей опознал официанта. Тот вопросительно смотрел на него.
– По поводу работы, – сказал Матвей.
Официант молча исчез так же незаметно, как появился. Матвей ощутил легкую зависть. Этот человек был на своем месте. Уже имел работу и знал, как ее выполнять. Уже получал зарплату и мог ее тратить. Кстати, официанту из того бара они всё равно оставили чаевые, хотя Матвею и сокурсникам очень не понравилось обслуживание. Просто им не хотелось соглашаться с тем, что он подумал о них.
Невысокий плотный мужчина кавказской внешности молча поманил его рукой и сел за ближайший столик. Матвей подошел, догадавшись, что это и есть владелец заведения. Сесть мужчина не предложил, и Матвей остался стоять.
– Как зовут? – спросил мужчина почти без акцента, не здороваясь и не представляясь.
– Матвей.
– Где работал?
– Пока нигде. Учусь. Студент, – объяснил Матвей.
– Студент, – нахмурился мужчина. – Знаю. Были у меня студенты. Как экзамен, работать не могут. Зачем мне студенты? Мне надо, чтобы работали.
– Я могу работать, – тихо сказал Матвей.
Почему-то уже в начале разговора он совершенно забыл речь, которую долго репетировал. Матвей хотел рассказать, что готов много работать, убедить, что быстро учится, заставить поверить, что он – исполнительный и послушный, что деньги ему нужны, чтобы продолжить учебу. Как когда-то Ломоносову…
Шутку про Ломоносова он оставил напоследок. Надеялся смягчить и рассмешить потенциального работодателя.
