Мужчина тяжело и недобро смотрел на него. Матвей растерялся. Он понял, что не понравился владельцу, и хотел исправить впечатление. Но не мог заставить себя говорить. И молчал.
– С клиентами так же будешь разговаривать? – мрачно спросил мужчина.
– Нет, – тихо ответил Матвей.
Хотел что-то добавить и опять не смог. Для убедительности отрицательно помотал головой. Выдавливать из себя слова было сложнее, чем зубную пасту из пустого тюбика.
Матвей не понимал, почему, но ему было совсем не по себе и даже немного страшно. Его мучитель тоже молчал. Он словно увеличился, стал выше, массивнее и тяжелее, и давил Матвея своим молчаливым презрением.
– Ладно, телефон оставь, – сказал владелец и вздохнул.
Этот вздох словно сдул его до нормальных размеров. Матвей как будто заново увидел немолодого мужчину, сидевшего напротив. Губы его были плотно сжаты, но в глазах Матвей с удивлением заметил колючее веселье, как у человека, который готов рассказать скабрезную шутку. Мужчина опять вздохнул, и Матвею показалось, что нелюбезный собеседник очень устал.
Тогда Матвей наконец заговорил. Быстро выложил подготовленную речь, даже зачем-то соврал, что его тетя была директором ресторана, он пару раз там подрабатывал, и небольшой опыт у него всё-таки есть.
Мужчина молча выслушал Матвея. Дополнительных вопросов не задавал. Достал из кармана лист бумаги, развернул его, и Матвей увидел, что одна сторона полностью занята каким-то списком. Мужчина перевернул лист. Список продолжался до середины, дальше было свободное место.
– Телефон оставь, – повторил он.
Матвей продиктовал. Мужчина записал имя и телефон внизу списка. Матвей догадался, что это был перечень кандидатов, которые приходили до него. И понял: шансов, что ему позвонят, не больше, чем найти в библиотечной книге сто долларов.
Ему действительно никто не позвонил. Матвей продолжал поиски упрямо, но безрезультатно. Никому не нужен был студент, который больше не хотел быть бедным.
Под воспоминания Матвей незаметно опустошил тарелку, но сытости не почувствовал. Может быть, оттого, что ел задумчиво и невнимательно. А может, потому, что суп опять не понравился. Сложно удовлетвориться тем, что не любишь.
Потом подумал, что неплохо бы выпить кофе. Но кофемашина сразу же потребовала залить воду и засыпать зерна, и Матвей передумал. В квартире было спокойно и тихо. Безразличие и сонливость охватили его. Захотелось лечь в постель, полежать и даже поспать.
Он не лег. Матвей хорошо знал: если обездвижиться, из темных уголков сознания приползут тревожные мысли. А перед глазами будет крутиться карусель сегодняшних событий, однообразно повторяясь с каждым оборотом.
Матвей пересилил сонливость и сел за ноутбук: решил разместить резюме, посмотреть подходящие вакансии и оценить ближайшие перспективы.
Однако и этого делать не стал. Подумал и отложил до завтра. Он вдруг почувствовал себя свободным. Свобода была короткой, словно пробел между словами. Но показалась длинной, как ожидание чего-то важного.
Матвей машинально открыл страницу поисковика. Потом почитал новости в попытке наполниться подробностями чьих-то проблем, чтобы на время вытеснить собственные.
Не помогло. Матвей ощущал нарастающую тревогу. Где-то внутри него словно заработал тот самый магнитофон-двухкассетник, который ему подарили в детстве на день рождения. И кто-то невидимый включил воспроизведение обеих кассет одновременно. Первая проигрывала привычные будничные ритмы. Вторая тихо повторяла одни и те же неприятные слова. И у первой хотелось прибавить громкость, чтобы заглушить вторую.
