Раисе Владимировне оставалось теперь дождаться дочерей, чтобы сообщить им эту новость… И вот настали выходные дни, которые её и пугали, и радовали.
– Ну что, мои хорошие, – обратилась она к дочерям, – с понедельника я ухожу в отпуск.
– Это же хорошо! – обрадовалась Наталья.
– Ну наконец-то! – воскликнула Ольга.
– А как я рада, что вы рады!.. Но это ещё не всё… – мать умолкла и оглядела дочерей.
Они вопросительно посмотрели на неё.
– Это ещё не всё, – повторила она и продолжила: – И уезжаю…
– Куда?! – одновременно возмутились дочери.
– Куда? – улыбнулась мать. – На Северный Кавказ, в Дагестан! К сестре… К вашей тёте.
– И как надолго?
– На весь отпуск… как получится.
– И билеты уже есть? – не верила Ольга.
– На поезд или?..
– Билеты уже взяты… и взяты на поезд.
– А как дом? – опомнилась Наталья.
– Вот вы и останетесь поглядывать за ним.
– А отец знает? – поинтересовалась Ольга.
– Нет… вы ему и объявите, но только тогда, когда я уже буду в пути… Впрочем, это ему будет всё равно…
Дочери вздохнули – и разом стали серьёзными.
Утром в понедельник они втроём выехали в Тюмень. Поздно вечером дочери проводили мать на поезд, до отправки которого оставалось несколько минут… Дочери эти минуты проплакали… Раиса Владимировна всё дальше и дальше отдалялась от дома, от детей, от мужа – короче говоря, от семьи. Отдаляясь, она ощутила себя птицей – вот только тогда и увидела, что семейное гнездо уже разорено.
I
Можно и впрямь подумать, что поезда придуманы для того, чтобы убегать от житейских проблем, переехав куда-нибудь пусть даже на короткое время, – и только где-то там проблемы непременно разрешатся как бы сами собой. Чушь собачья! И всё же даже в этой чуши есть немалая доля истины: находится некое спасение – это как хвататься за соломинку, которая, если суметь-таки ухватиться, как бы оказывается бревном, несущимся по волнам быстрого течения. Вот та самая соломинка и есть поезд, с грохотом несущийся, покачиваясь как бы на волнах, по стальному течению – пути. И пока удаётся держаться за соломинку, уносишься в будущее, где сумеешь успокоиться, отдохнуть и, наконец, начать всё заново. Продолжать жить по-прежнему нет смысла. Бессмысленно оглядываться назад, когда прошлого не осталось или в нём отказано. Не знать, не понимать своего же прошлого – значит, вернуться на круги своя. Обратный путь оказывается нелёгок, а порою даже опасен.
Раиса Владимировна ухватилась за эту поездку, как утопающий – за соломинку. В вагоне поезда ей приходили в голову мысли, что рано или поздно придётся возвращаться домой, который она безуспешно пыталась стереть из своей памяти. Эта абсурдность сводила её с ума, но неудержимое течение, движение вперёд притупляло то обострённое чувство абсурдности. И всё же предстоящая неопределённость пугала её и вместе с тем радовала.
Шли уже третьи сутки, как Раиса Владимировна находилась в пути. Наконец поезд остановился в Кизилюрте. Пассажиры – кто выходил из вагонов, волоча за собой багаж, а кто выскакивал – все одинаково находились в радостном оживлении.
Солнечное полуденное тепло приятно удивило приезжую, тем более приехала она из холодного и пасмурного позднего октября. Радуясь тёплому дню, Раиса Владимировна бросилась к встречающим – сестре Татьяне Владимировне и её мужу – Темиру Ахмедовичу.
Сёстры обнялись и от радости всплакнули. Муж Татьяны Владимировны стоял рядом и с доброй улыбкой смотрел на родных подруг.
