Вскоре задорным и смышлёным пошёл он в одну из школ города. Родители хотели отправить его в другую школу, но старшие братья уговорили их, чтобы и он пошёл в ту же, куда ходили и сёстры, и они сами, и которую уже через год-другой оканчивали.
По окончании средней школы старшие братья один за другим пошли служить в милицию, как говорится, по зову сердца, и тем более по сложившейся необходимости того времени. Отстаивать справедливость и законность своего народа для них оказалось делом чести. А вскоре братьям пришлось взяться за оружие, чтобы отразить бандитское нападение со стороны Чечни на Дагестан – и непосредственно на Ботлих. Для отражения крупных бандитских групп создавались и отряды самообороны, и отряды милиции. Ваххабизм, в лице Хаттаба и Басаева, насаждал другие порядки и нравы, уничтожая национальные традиции, а это не что иное, как вторжение и захват территории. Вот с этим-то и не смирился миролюбивый и многонациональный Дагестан, хотя и гостеприимный. Но, как известно, незваный гость, да ещё и с оружием, хуже… (не к месту затрагивать больной национальный вопрос).
В боевых столкновениях один за другим погибают братья. Родители убиты горем, которое их преждевременно состарило. Отец отправляет свою жену вместе с оставшимися детьми в Кизилюрт к старшему брату, овдовевшему и к тому времени ставшему трагически бездетным. Вот они-то и оживили его, брата отца и дядю в одном лице, который считал себя уже безжизненным и быстро стареющим человеком. Отправив семью в безопасное место, сам взялся за оружие: горская кровная месть (быть может, к сожалению) – благородное дело на Кавказе!
Вскоре трагические события в Дагестане притихли, выдавив ваххабитов туда, откуда они и вторглись. Однако отец не торопился возвращать семью в Ботлих. Тогда мать, оставив за старшего в доме теперь единственного мужчину в семье, вернулась к мужу. Он её для видимости крепко отругал, а внутри радовался, что она поступила хорошо.
Темир, оставшийся в доме за старшего, как-то вдруг повзрослел, и над его преждевременной взрослостью сёстры посмеивались. Стареющий дядя усмирял племянниц и отдавал должное – уважение племяннику. По окончании школы племянницы не торопились возвращаться домой: ждали, когда придёт родительское распоряжение о возвращении. И это распоряжение неожиданно вскоре пришло.
Племянник же по окончании средней школы по наставлению дяди и, разумеется, с одобрением отца уехал учиться в Россию… Спустя несколько лет он вернулся в Кизилюрт, как уже известно, с женой…
Родители были рады и наконец успокоены тем, что их оставшиеся дети устроились, создав свои семьи, а значит, старики-родители принадлежали теперь себе, мечтая прежде всего о внуках.
Проработав года три в школе, Темир Ахмедович уволился и устроился на службу в милицию. Дядя замкнулся в себе; жена, точно чумная, не соображала, что сделалось с её мужем; отец внешне бранился, а внутренне радовался и носил гордость за сына, мать же склонила голову, заранее смирившись с неизбежностью, ожидая очередного удара судьбы, самого худшего: смерти сына.
И вот тот неизбежный удар судьбы настиг Темира на десятом году службы – уже в полиции. В то время он значился в командировке в Махачкале, где чаще всего гремели теракты. И вот он в составе следственно-оперативной группы выехал на осмотр места преступления – очередного теракта. В ходе осмотра был совершён теракт уже против сотрудников полиции. Удар судьбы оказался к нему, если можно так выразиться, более милостивым: получил тяжёлую контузию и вдобавок ранение, когда другим повезло гораздо меньше: кто погиб, кто остался инвалидом. Темиру понадобилось хирургическое вмешательство – больше месяца пролежал он в госпитале. По состоянию здоровья он уже не мог нести службу и вышел в отставку в звании майора полиции со всеми причитающими компенсациями и денежными выплатами.
