Так Малая и осталась без подруги. Только собственное воображение и помогало ей справляться с чувством одиночества, которое иногда накатывало волной. Это было похоже на невыносимое ощущение потери, лишения, изоляции. И как не рассказывай себе, что это круто отличаться, быть самой по себе, в глубине души все равно понимаешь, что быть одной – отстой.
***
Урок геометрии – самый ненавистный, как и алгебры – Малая грустила, глядя на доску, и не понимая, что за синусы и косинусы там нарисованы, и зачем они нужны. Она переписывала эти иероглифы в тетрадь, не особо утруждая себя аккуратностью. Ей не терпелось оказаться дома. Быть одной без людей все-таки легче, чем быть одной в толпе. Но в мечты о доме вклинился низкий девичий голос, как только зазвенел звонок.
– Пойдем покурим.
Дылда протянула руку к ее парте и постучала тонкими длинными пальцами по столу. Лицо как обычно серьезное, ни намека на улыбку.
– А?
– Бэ.
– Чего?
– Того. Пойдем покурим.
Потом, как будто опомнившись, новенькая уточнила:
– Ты куришь?
Щеки у Малой предательски запылали. Сказать «нет» и показаться малявкой и лохушкой? Не пойдет. Соврать? Конечно, соврать!
– Бывает, – голос вдруг осип, а щеки задрожали, когда Малая выдавила из себя улыбку.
– Ну тогда пошли.
Чёрт! Страха попробовать сигарету у Малой не было. Но страх быть уличенной во лжи, если она, как дитё малое, закашляется, или, о ужас, ее стошнит, или случится обморок, или что там еще может быть при курении в первый раз, был огромен.
Одноклассницы направились в школьную курилку, а именно в туалет, и шли так, как будто высокая была не новенькой, а самой известной и популярной девчонкой в школе, а низкая – забитым и напуганным изгоем.
У последней в голове все перепуталось.
«Почему она позвала меня? Что ей нужно? Она хочет посмеяться надо мной? Зачем ей это? Курить… О-о-о, ну зачем я соврала? Трусиха, блин! Что сложного сказать «нет, не курю»? Ну вот что? Слабачка! Офигеть, как все пялятся на нас! На нее? Да не, не только на нее, но и на меня. Да, мы выглядим смешно. Дылда переросток и малявка недоросток. Идут вместе… Как подружки… А вот это уже интересно. Да-да, смотрите, я дружу с этой прикольной дочкой главного мента. Если б вы знали, что я иду с ней курить, то вообще офигели бы, да? Сто очков к рейтингу крутости однозначно».
Курившие в туалете у окна девчонки из параллельного класса, увидев вошедших, поспешно повыкидывали сигареты в форточку и вышли.
– Пошлите отсюда, – в приказном тоне сказала главная из них, после чего все стройной шеренгой покинули туалет.
«Вы куда? В чем дело? Да не надо уходить! Что происходит?»
Малая посмотрела на ту, из-за которой очевидно все и сбежали, и увидела редкий случай, та довольно ухмылялась.
– Они меня боятся. Бегут, как крысы.
– Почему?
– Может из-за этого Тёмы, в которого они все влюблены.
– А он походу в тебя.
«Надо обязательно поддерживать разговор, не тупить, не молчать».
– Ему ничего не светит.
Малая не спросила «почему», хотя ей было любопытно.
– На.
Новенькая протянула сигарету из необычной квадратной пачки, которую достала из заднего кармана джинсов. На коробочке читалось «Sobranie». А внутри как длинные конфетки лежали бок о бок разноцветные сигареты. Тонкие детские пальчики потянулись к этим недетским угощениям и вытащили самую яркую палочку – фиолетовую.
«Пальцы что, дрожат? Не позорься, черт!»
Малая перевела взгляд со своих пальцев, неумело сжимающих сигарету, на зажигалку, которой чиркала новенькая. Чиркнула раз, чиркнула два, назад дороги нет… В легкие залетел дым, а потом вылетел изо рта обратно. Малая не закашляла, уже успех. Ее не стошнило, еще один успех. Но голова неприятно закружилась, а в глазах начали прыгать темные пятна.
