В своих учениях, например в беседе «Природа Дхаммы», он призывает всегда быть готовым учиться у всего, что нас окружает. Он снова и снова обращает наше внимание на то, что мы сами являемся собственными учителями: если мы следуем своей мудрости, то каждая личная проблема, событие и явление природы дают нам наставления; если мы следуем своей глупости, то, даже появись перед нами Будда и начни всё объяснять, это навряд ли произведёт на нас какое-либо впечатление. Это прозрение также проявлялось в том, как он отвечал на вопросы учеников, используя их собственные определения. Часто, когда его о чём-нибудь спрашивали, то казалось, что он брал вопрос, разбирал его на составляющие и «возвращал» по частям человеку, его задавшему; так становилось понятно, откуда возник сам вопрос. К удивлению спрашивающих, он в результате подводил их к тому, что они сами отвечали на собственные вопросы. Когда его спрашивали, как ему удаётся так часто это проделывать, он отвечал: «Если бы человек изначально не знал ответа, то вообще не смог бы сформулировать вопрос».
Ещё один метод Аджана Чаа, который используется в учениях, собранных в этой книге, состоит в том, что, во-первых, необходимо поддерживать понимание важности практики медитации и, во-вторых, следует использовать сопутствующую окружающую обстановку, чтобы развивать терпеливую выносливость. Этим двум качествам не уделяют в наше время много внимания, особенно в духовных кругах западной культуры, привыкшей к «быстрым решениям». Однако в рамках жизни в лесном монастыре их рассматривают практически как неотъемлемую часть духовного развития.
Когда Будда давал первые наставления, касающиеся монашеской дисциплины, своим тысяче двумстам пятидесяти ученикам, спонтанно собравшимся для этого в Бамбуковой роще, его первыми словами были: «Терпеливая выносливость – это высшая практика, направленная на освобождение сердца от неблагих состояний»[16]. Поэтому каждый раз, когда кто-то приходил к Аджану Чаа с жалобой о том, что «муж слишком много пьёт» или «урожай риса в этом году совсем скудный», он чаще всего отвечал: «Попробуй вынести и это!» И это совсем не звучало как призыв бросить вызов судьбе. Это была скорее констатация факта, что уход за пределы страдания не заключается в том, чтобы бежать от него, окунуться в него с головой или, стиснув зубы, продираться через него силой воли. Речь шла вовсе не об этом. Он предлагал принять и «переварить» опыт переживания дуккхи, чтобы понять её причины и избавиться от них.
Обучение мирян и обучение монахов
В большинстве случаев наставления Аджана Чаа были в одинаковой мере рассчитаны как на членов монашеской общины, так и на мирян, однако случалось и по-другому. Поэтому, чтобы во время изучения тех наставлений, которые собраны в этой книге, не возникло путаницы, очень важно помнить, что часть из них предназначена для мирян, часть для монахов, а часть для тех и других одновременно. Например, беседа «Привнося добро в сердце», без сомнения, предназначена для аудитории, состоящей из мирян – группы людей, пришедших в монастырь Ват Па Понг для совершения тхам бун – подношений монастырю с целью поддержать монашескую общину и накопить хорошую камму. Беседа же «Поток ощущений» предназначена лишь для тех, кто держит монашеские обеты, в данном случае для мужчин – монахов и послушников.
Подобные различия проводятся не потому, что определённые учения являются «тайными» или более «высокими», а скорее в силу необходимости подстраиваться под восприятие конкретной аудитории. Ежедневные заботы практикующих мирян и особенности их ежедневной жизни – например, попытки выделить время для формальной медитации, заботы о материальном благополучии, отношения в паре – не имеют никакого отношения к членам монашеской общины. С другой стороны, практикующие миряне, как правило, не принимают обетов, определяющих жизнь монаха-отшельника. Если ученик Аджана Чаа был мирянином, то обычно он принимал пять стандартных обетов, в то время как монахи хранили восемь, десять или двести двадцать семь обетов в зависимости от уровня посвящения.
