Вот ведь хлыщ!
Я поймал себя на том, что начинаю закипать, и усилием воли погасил вспышку раздражения.
Это что ещё за ерунда?! Ревность?!
Да какого чёрта?! Откуда бы такие собственнические инстинкты?!
Ну-ка брось!
Растянуть губы в улыбке получилось без всякого труда, но промелькнуло в глазах, как видно, всё же нечто такое, что уже двинувшийся к столику пижон резко передумал и поспешил откланяться.
Демонстрируя хорошие манеры, я помог Нике снять шубку и убрал на вешалку её чуть припорошённую снегом меховую шапку, слегка выдвинул стул, передал меню. Но в него барышня даже не заглянула, уставилась на меня.
– Неужто у вас, Пётр, такая скверная репутация?
Я нахмурился.
– С чего бы это?
– Роман не робкого десятка и всё же предпочёл ретироваться.
– Он просто проявил деликатность.
Ника негромко рассмеялась.
– Роман и деликатность – вещи несовместимые. Он что же – испугался, что вы его поколотите? Вика не ошиблась, сочтя вас хулиганом?
Пристальный взгляд серых глаз уколол почище игл Лизаветы Наумовны, шуткой тут и не пахло.
– Занятно, – хмыкнул я. – Нет, всё обстоит немного не так. А ваш Роман…
– Не мой. Просто Роман.
– И в самом деле проявил деликатность. Я – секретарь дисциплинарного комитета студсовета, и вариантов немного: либо вы пришли жаловаться на кого-то, либо я вознамерился расспросить вас о ком-то в неформальной обстановке.
Ника чуть оттаяла, но именно лишь – чуть.
– Положение даёт вам право распускать руки?
– Если речь о вчерашнем эпизоде, то я обязан был вмешаться.
– Вы оператор! Вы могли… Ну я не знаю! Просто обездвижить их!
Я усмехнулся.
– А вы – не оператор. Не отвечайте, это не вопрос.
– И что с того?
– Случайное энергетическое воздействие на соискателей способно пустить прахом всю их подготовку к инициации. Это очень серьёзно. – Я на миг задумался и выстрелил наугад. – Вашу сестру должны были предупредить об этом на медосмотре. Её ведь зачислили в соискатели?
– Пока ещё только внесли в списки. Она уже почти год в Новинске живёт, поэтому подготовка на Кордоне начнётся не раньше августа, когда ей шестнадцать исполнится.
– Но предупредить предупредили?
Ника кивнула и будто бы даже нехотя произнесла:
– Вы весьма убедительны.
– Предлагаю перейти на «ты», раз уж выяснилось, что я не хулиган.
– По-вашему этого достаточно?
– А Ника Кондратьевна полагает иначе?
– Что-то вас, Пётр, кидает из крайности в крайность.
Я пожал плечами.
– Нет, так нет… Помнится, я обещал угостить вас мороженым!
Мы заказали две порции посыпанного шоколадной крошкой пломбира, и я торопиться с расспросами не стал, вместо этого взялся беззастенчиво разглядывать Нику.
Лицо её отличалось тонкими и очень правильными чертами, светлые волосы вновь были затянуты в косу, в ушах посверкивали неброские золотые серёжки. И столь же неброской оказалась губная помада. Шерстяная юбка, блуза, жакет.
Стройная и строгая. При этом весьма привлекательная и даже красивая.
Утончённая.
– Так зачем же Виктории понадобилось приглашать в дом хулигана?
Барышня закатила глаза.
– А стоит ли об этом?
– Вы обещали рассказать.
– И что с того? Вы, к примеру, обещали Вике непременно прийти, а мне – обратное.
– Нет, – мягко и вместе с тем предельно решительно возразил я. – Никому из вас я ничего подобного не обещал. Разумеется, мои фразы можно истолковать и подобным образом, но это будет лишь одна из возможных трактовок, не более того.
Ника озадаченно глянула на меня и задумалась, затем покачала головой.
