И неожиданно для меня самой внутри всё восстало и взбунтовалось против этого. Снова и снова я верчусь на узкой кровати без сна в поисках выхода. Но так и не нахожу его, пока не забываюсь тяжёлым сном.
А потом наступает утро.
— Элира, вставай! — кулак ассы Розарии выбивал глухие удары по моей двери. — Пора собираться! За тобой скоро приедут!
Отбрасываю одеяло и в последний раз сажусь на своей скрипящей кровати. Прощай, старая жизнь. Здравствуй, неизвестность со смертельным исходом.
2. 2. Дорога домой
Элира.
За окном ещё темно.
Выхожу в гостиную, быстро осматриваюсь по сторонам, чувствую облегчение: здесь только дядя и асса Розария.
Жена дяди поднимается с диванчика, приближается, обходит вокруг меня, пристально осматривает.
— Закрой глаза, — приказывает строго, и я замечаю у неё в руках коробочку с сурьмой. Точно такой же мне красили глаза в термах. Еле отмыла вчера.
Но с ассой Розарией лучше не спорить. Послушно прикрываю веки.
Чувствую мягкие мазки влажной кистью вдоль линии роста ресниц. Как-то уж очень много краски, не перебор ли?
— Открывай! — раздаётся новый приказ, асса Розария всматривается в меня, что-то ещё поправляет и кивает довольно. — Совсем другое дело.
— Ай! — вскрикиваю от неожиданности, когда она бесцеремонно щиплет меня за щёки.
— Терпи, — велит она. — Бледная как поганка! Ещё не хватало, чтобы решили, что ты больная! Нет, недостаточно, нужны румяна!
От деятельного внимания ассы Розарии меня избавляет стук в дверь. Три уверенных глухих удара. Вздрагиваю от каждого.
Дядя кивает Араму. Охранник степенно подходит к входной двери. Его рука тянется к дверной ручке. Нажимает её. Дверь открывается с тихим скрипом.
Как же медленно! Или мне только кажется?
Отчего-то мне страшно увидеть того, кто сейчас должен быть за дверью. Хватаюсь за спинку кресла, чтобы удержать равновесие. Напряжение становится невыносимым.
Но там лишь слуга невысокого роста в форменной серой ливрее с серебристым гербом своего хозяина.
Кланяется почтительно:
— Я помогу с вещами ассы Элиры.
Ухожу в свою комнату и возвращаюсь с небольшой дорожной сумкой из плотной холщовой ткани.
В ней три моих саронга — все, что у меня есть, не считая нарядного нежно-персикового, который куплен вчера и сейчас на мне, расчёска, немного личных вещей, да то, что приготовила Тара.
Немного, поэтому сумка почти ничего не весит, тут и помогать не с чем.
Но слуга лорда Стилла сама невозмутимость. С поклоном забирает у меня багаж и скрывается на улице.
Ну, вот и всё.
Вслед за дядей и его женой выхожу на крылечко.
Небо на востоке светлеет. Воздух напитан утренней прохладой и морским бризом. Жаль, я не успела сбегать попрощаться с морем.
Знакомый пастух гонит овец на пастбище. Замечает меня, останавливается.
Рыбаки с вёдрами и удочками на грохочущей телеге съезжают на обочину.
Справа, слева, напротив из ближайших домов на улицу высыпают люди. Наблюдают.
Никогда бы не подумала, что мой отъезд привлечёт столько внимания. Но асса Розария оказалась права.
Всем, и правда, страсть, как интересно, кто увезёт соседскую девчонку в далёкие края.
Жена дяди гордо улыбается. Ещё бы, она тоже в центре внимания. Она это любит.
Меня, наоборот, смущают чужие взгляды. Любопытные, жадные, оценивающие. Хочется спрятаться от них, скрыться. Тело бросает в жар.
Мечусь взглядом по сторонам, пока не натыкаюсь на уже знакомые глаза-льдинки. Уверенные, равнодушные, чужие. Странно, но именно они успокаивают.
