Инвентаризация нам точно не помешает.
***
В суд я прихожу в сопровождении господина Роммера. Место до жути неприятное, официальное и холодное. Хочется все подписать и сбежать отсюда.
Рэма и его стряпчего мы находим в кабинете судьи. Присаживаемся в конце длинного полированного стола и юристы обсуждают детали.
— Я хочу, чтобы мое имя убрали из черных списков в банках , — обращаюсь я к Рэму через стол.
— Нет, — отвечает он невозмутимо.
— Почему? — я еле сдерживаю раздражение, но срываться нельзя.
— Потому что не хочу вытаскивать тебя потом из долговой ямы, — отвечает этот гад.
Рэм изменился. Когда я пришла в себя в его доме, он был расслаблен и спокоен, а сейчас сгруппирован и совершенно нечитаем.
Я не понимаю, что у него на уме. Хотя, нет, догадываюсь — ему очень хочется «отлюбить» бывшую жену на прощание. Закрыть гештальт.
Но на что он способен? Мне надо бояться Рэма?
Напряженно наблюдаю за ним, но он не колеблясь подписывает бумаги о разводе. Я тоже ставлю свою подпись и радостно улыбаюсь. Это не ускользает от внимания Рэма, но он, кажется, и сам испытывает облегчение.
В холле суда бывший муж наклоняет голову в легком полупоклоне:
— Всего хорошего, Анна.
— Прощайте, генерал Грэхем.
Вот и все. Я слежу за удаляющейся широкой спиной Рэма и прямо не верю. Я свободна!
— Господин Роммер, а я смогу потребовать через суд, чтобы меня достали из черных списков?
— Это будет нелегко, — невозмутимо отвечает стряпчий. Видимо, он давно перестал удивляться моим чудачествам.
Я встряхиваю головой — о банках подумаю позже. Сейчас полно других забот.
В особняк я захожу в приподнятом настроении, но в холле меня встречает встревоженная госпожа Милл.
— Леди Грехэм…
— Леди Мойрош, — поправляю я ее мягко.
— Ох, прошу прощения, леди Мойрош. Нам звонил эксперт из мэрии.
— Что за эксперт?
— Жилищный. Сказал, что наш дом аварийный и мэрия дает рекомендацию уступить его государству. Вам выделят жилье за городом, — экономка прижимает руку к груди.
А я застываю на месте. Дом не аварийный! Что за глупости?
— Это провокация, — возмущаюсь я.
— Боюсь, что провокация вашего дяди, лорда Мойроша, — соглашается госпожа Милл. — У него большие связи в муниципалитете.
Господи, ну сколько можно.
— Что они не уймутся никак?
— Так в особняке столько всего. Он еще и историческую ценность имеет, — экономка беспомощно всплескивает руками.
— Надеюсь, господин Роммер снова поможет нам, — тяну я расстроенно.
23. 23.
Госпожа Милл взволнована. Подавая на стол, она чуть не роняет тарелку, путает соль и перец, просит прощения и разбивает фарфоровую миску.
Я подрываюсь и хватаюсь за веник, чтобы подмести. Потом мы молча обедаем, но я даже не ощущаю вкуса еды. У Анниного родича большие связи, деньги, авторитет. Что я смогу против него поделать?
Помогаю экономке помыть посуду и иду в кабинет. Набрав номер стряпчего, с шумом втягиваю носом воздух.
Оператор соединяет нас и я сразу рассказываю о новой неприятности.
— А комиссия приходила, дом осматривали? — спрашивает Роммер.
— Неет, — тяну я и позволяю себе начать надеяться.
— Значит, лорд Мойрош блефует. Уверен, это его козни.
— И что делать? — в этот момент чувствую себя совсем беспомощной. Мерзко как.
— Звоните в магнадзор и пожарную службу, у них тоже есть специалисты . Пусть придут и оценят состояние дома. Это надо сделать как можно скорее, леди Мойрош.
Вешаю трубку и ищу телефонный справочник. Там на первой странице есть номера всех горячих линий с жандармерией и прочими службами.
