Наверное, работала бы официанткой где-нибудь в кафе за гроши, а, когда поняла, что не тяну, начала бы подрабатывать в ночную и бросила бы учёбу. Пришлось бы бросить. Хотя вряд ли бы это помогло. Счета были такими неподъёмными, что оплатила бы я их лишь устроившись танцовщицей в стриптиз-клуб. Или и того хуже…
Вымыв посуду, оставляю её сохнуть на столе и сверяюсь с расписанием. Итак, ночное рандеву ждёт меня в трёх номерах бизнес-класса, в которые вот-вот заселятся какие-то богачи, и в четырёх номерах люкс. По списку вроде бы ничего сложного. По крайней мере, в этот раз постояльцы без странностей.
Первую половину ночи чувствую себя достаточно бодро. Наверное, это всё котлеты. Ношусь, как заведённая, хотя правильнее сказать ― в мягкое место ужаленная. Мою, драю, тру и выметаю, делая, кажется, даже больше положенного. Ну не могу не довести до идеала, в этом вся я. Именно поэтому вторую половину смены ползаю измученным привидением и через каждые двадцать минут клюю носом во включённый пылесос.
Кофеин. Мне нужен кофеин.
Я из тех людей, которых бодрит даже маленькая кружка. Поэтому улучаю пять минут и, сбегав за карточкой, кликаю на классический латте в автомате.
Стаканчик кофе плюс желание, и я вывожу смену, несмотря на усталость. Даже остаётся немного времени, чтобы подремать. Удивительно, но полчаса головой в стол творят настоящие чудеса.
― Я хотела бы взять ещё смену, ― вваливаюсь в кабинет к Марине Николаевне ни свет, ни заря, ещё до официального начала рабочего дня.
Она отрывается от монитора ноутбука и поднимает на меня глаза.
― Сегодня, ― добавляю.
Потому что по всем правилам у меня должен был быть выходной.
― Но я не могу вывести тебя сегодня…
― Вам ведь катастрофически не хватает рук, ― обрываю прежде, чем в ход пойдут нормы и законодательство. ― Прошу, Марина Николаевна, мне очень нужны дополнительные смены. Я буду усердно работать, обещаю. Вы не пожалеете.
― У тебя проблемы?
Да! ― хочется кричать во всё горло. ― Да! Да! Да!
Но вместо этого отрицательно верчу головой.
― Ты можешь обо всем рассказать мне, Полина.
― Папе предложили попробовать экспериментальный препарат, а это дополнительные расходы, так что…
Жду, что Марина Николаевна поверит. Надеюсь. Потому что Павел отсрочки не даст. Триста тысяч. Господи, я только теперь понимаю, КАК это много. Таких денег за неделю не заработаешь. О чем я думала? Не знаю. У меня не было плана. Никакого.
― Можешь остаться на сегодня, но только, если у тебя есть силы. Сушеные воблы мне здесь не нужны. Хочешь спать ― иди домой, ясно?
― Предельно ясно.
И это как глоток свежего воздуха. Тот момент, когда Марина Николаевна ставит меня в график. Не знаю, вынесу ли, но должна. Обязана. Ради папы и нашего с ним спокойствия. Ради той жизни, которую мы, черт возьми, заслужили. Без моего омерзительного брата и болезненного прошлого, которое не оставляет. Я смогу. Я справлюсь. Я должна. Повторяю, как мантру, деньза днём, ночь за ночью,не замечая, как жизнь всё сильнее засасывает в опасную воронку без сна и еды.
Дом ― отец ― работа. Притом, что первые два звена часто вылетают из цепи. И так по кругу. Нескончаемому. Если бы не Даша, не знаю, как бы справлялась…
― Полина, зайди к Егору Александровичу, ― Марина Николаевна ловит меня в подсобке, когда я убираю туда пылесос.
― К кому? ― понимая, что задала неправильныйвопрос, трясу головой
