Я кивнула. Давно вынашиваю мысль о панталончиках, корсетах, боди и прочих изящных женских штучках из тонкого льна или хлопковой ткани. Уже и эскизы есть и выкройки кое-какие сделала. Но сейчас, когда осталась без помощниц, ещё одно новое направление физически не осилю. Почему бы не заключить договор с коллегами? Или целиком идею продать. Пусть развивают перспективное направление. Нельзя быть жадной и стараться целиком охватить весь южнорусский модный мир. Подавиться можно.
– Вот и ладно, – хлопнул ладонью по колену Мезислав, – а я завтра найму возок и проедусь по старым друзьям-приятелям. Погутарить мне с ними треба. День без меня справишься, Дарья Милановна?
Ещё раз кивнула. Отрадно было видеть нешуточный интерес ветерана. В глазах появился азартный блеск, весь как-то подобрался, приосанился, кажется, даже усы встопорщились и стали гуще. Пусть развлекается. Получится или нет изловить злодеев, не знаю, а бодрости у старика уже прибыло.
Почувствовала пристальный взгляд в спину, повернулась и увидела, как Крук манит меня в сторону кухни.
– Вот смотри, хозяйка, – показал он мне на узелок, лежащий на рабочем столе. – Здесь сбор травок разных. По отдельности листики-цветочки, а вместе зелье коварное.
Потянулась было выбросить гадость, но остановилась. Пропажу кухарка сразу заметит, встревожится и затаится. А нам сейчас нельзя объявлять, что мы знаем о её подлых намерениях.
– Положи пока туда, где взял. Хотя постой! Давай немного отсыплем. Отдам деду. Может, алхимики из Академии антидот сделают, – распорядилась я. Увидела, как округлились на непонятное слово глаза домовёнка и объяснила: – Обратное снадобье. Так понятно?
В кухонном сумраке моргнули очи, как у кота подсвеченные жёлтым, а тёплая лапка протянула мне крошечный свёрток, шуршащий сушёной травой.
– Ещё с подкладами что-то сделать надо, – я задумчиво потеребила косу. – Из-за них, наверное, мастерицы ругаются.
– В них причина, – соглашаясь вздохнул Крук. – Попрошу старших, чтобы помогли убрать. Можно?
– Конечно, можно! – обрадовалась я. – И вот что… Скажешь, что они за работу в оплату возьмут. Хоть угощением отдарюсь, хоть одёжку пошью.
На том и сговорились.
Через четыре дня после совещания коллеги-конкурентки смело зашли в ателье, но остановились у входа, не зная, куда идти дальше. Дамы у нас не впервые. И просто так любопытничали, когда только-только «Стрекозку» открыла, и комплекты покупали, чтобы изучить и скопировать. Но сейчас у них другой статус – они мои гостьи.
Мы с Дуняшей ожидали приглашённых на переговоры в салоне и, приветствуя, вежливо присели в книксене. Одна из дам ответила тем же, вторая немного замешкалась, а потом небрежно кивнула.
– Мы рады, что вы откликнулись на приглашение, – начала «переводить» мои бессмысленные жесты Дуняша. – Пройдём в столовую, выпьем чаю, поговорим о делах.
Когда все расселись вокруг большого стола, моя помощница громко позвала:
– Цветава!
Вошла кухарка, обвела всех спокойным взглядом и посмотрела на девочку:
– Зачем звала, барышня?
– Принеси самовар и всё, что к чаю полагается.
Женщина кивнула и пошла порученное исполнять. Я выдохнула. Никак не отреагировала она на моих гостей, да и те на кухарку внимания не обратили. Служанки того не стоят.
– Здесь и работницы ваши обедают? – спросила та, что кивала, оглядывая открытые шкафы с посудой.
– Да. Дарья Милановна строго следит, чтобы в мастерских не было никакой еды, – ответила моя юная помощница.
