Практическая политика также пострадала от этого самоограничения историков. Те, кто верит в законность истории, найдут в ней нравственный прогресс, а именно: в каждой цивилизации или, по крайней мере, среди арийских народов, которые одни до сих пор переживали более длительное развитие, постоянный рост зрелого, ответственного человека в законных правах и постоянное распространение свободы на тех членов народа, которые раньше ее не имели. Внешние оковы, сковывающие человека, разрушаются, на смену им приходят внутренние, законы, которые человек сам себе устанавливает, чтобы укротить элементарную, животную грубость своих инстинктов и аффектов, чтобы дикость все больше и больше превращалась в цивилизацию. Исторически обоснованная вера в этот прогресс дает надежду на будущее, определенный ориентир для воли и действий, короче говоря, политический идеализм, который и сегодня недостаточно распространен в Германии. Ведь слишком многие историки и слишком многие преподаватели истории считают любой прогресс, если он появляется, эпизодом, который вскоре может смениться регрессом, так что возникает неровный зигзаг, но не постоянное восхождение, утверждающее себя вопреки всем препятствиям.
Однако часть немецкого народа верит в очень твердую теорию, которая выглядит как строгая наука, но которая является лишь очень односторонним тезисом, учитывающим только часть исторического развития, в так называемую «материалистическую» философию истории, которая была выдвинута Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом после различных предложений более ранних мыслителей, особенно Сен-Симона. Она утверждает, что действительными движущими мотивами истории являются экономические, а все остальные – лишь их последствия или маскировка. Согласно ей, первоосновой прогресса всегда является новая технология; из нее вытекает новая экономическая структура, то есть определенная форма предприятия, например фабрика, с определенным масштабом транспорта, который, однако, в эпоху фабрик простирается очень далеко и должен, по возможности, охватывать весь мир. Экономическая структура базируется на правовой надстройке, то есть на определенной системе собственности, а также на определенной форме правления и даже на определенной модификации религиозных, художественных и философских идей, господствующих в обществе, в соответствии с изменениями в экономике. История опровергает это заблуждение о всемогуществе экономики, что я и попытался продемонстрировать.
Технологии, конечно, обладают огромной силой. Каждое ее достижение создает новый способ работы и, следовательно, поскольку выгоды распределяются по-другому, новое распределение собственности. Но великие принципы собственности, «формы собственности», как можно было бы сказать, имеют не экономическое, а политическое происхождение. Феодальная собственность возникла в Западной Европе в результате необходимого господства над обширными земельными пространствами при франкских королях, для которых не было государственных служащих, так что крупные помещики должны были заменить их и для этого приобрели государственные суверенные права над своими крепостными, крестьянами, приобретя, таким образом, одновременно и высшую собственность на их имущество. И эта высшая собственность, из которой возникло «феодальное бремя» крестьян, была отменена не экономическим прогрессом, а идеями гражданского равенства и свободы, которые, возникнув из возрожденного естественного права XVI века, проникли в теории конституционного права и были реализованы на практике Французской революцией. Неправда и то, что в основе религиозных потрясений лежат только экономические причины, что, как утверждают Маркс, Энгельс, Каутский и другие, Реформация была церковным, необходимым сопутствующим элементом восстания буржуазии против феодализма. Тогда она должна была бы возникнуть сначала в Италии, где буржуазия была независимой с XIII века. Скорее, это дальнейшее развитие в истории религии от религии закона католического средневековья к религии убеждений, дальнейшее развитие, подобное тому, которое произошло в Китае от религии старых книг, собранных Конфуцием («Цари»), к даосизму Лао-цзы, в Индии от брахманизма к буддизму, в исламе от старой ортодоксии Корана к суфизму, В случае с евреями – от Моисеева закона к религии «апокрифов» и далее к религии Иисуса и Святого Павла – развитие, которое, по общему признанию, происходило только там, где были люди, заинтересованные в религии, но для них это была психологическая необходимость, совершенно независимая от экономических факторов.
