Немного мистики перед сном. Сборник рассказов - страница 2

С Митей переживали, что детей нет. Хотели усыновить ребенка, да так и не решились. Жизнь быстро летит. Особенно, когда один день похож на другой. Так день за днем время катится. Развлечений и радостей в деревне не много. По телевизору были две программы всего. Да и телевизоры были не у всех. У мужа радость – охота да рыбалка. А у Луши самая большая радость была, когда видела, что Митька ее довольный. Никому бы не призналась. А больше всего ей радостно на душе было, когда он стряпню ее хвалил, да ел с удовольствием. Когда она баню протопит, а он напарится, такой счастливый, потом рюмашку пропустит, да прижмет ее крепко. А еще, когда он с собакой или с кошкой играл, как дитя малое. И когда она его рассмешить могла, так нравилось ей, как он смеется. Он тоже Лушу смешил. Легко им вместе было.

 Пришло время дурных перемен. Когда обоим еще пятидесяти не было, Митька заболел, быстро ушел. Луша не могла в себя прийти. Целый год в черном провела. На праздниках сидела для порядка, недолго, и домой уходила. Подруги, соседи поддерживали как могли. Но Луша кивала, делала все, что положено. Просто улыбаться перестала. И разговаривала совсем мало. Думала, зачем ей теперь жить без него, ведь никакой радости у нее не осталось.

 Маша все время звала ее помочь как-нибудь, или за детьми посмотреть. Так отвлекала ее от горя. А Лариска вроде сочувствовала. Но дома сама с собой злорадно улыбалась. «Вот поживешь теперь нормальной жизнью, не было у тебя хлопот никаких с Митькой. Теперь узнаешь, какая она жизнь – на себе почувствуешь».

 Время шло, Луша понемногу оклемалась. Опять улыбаться стала. Почту разносила, опять разговоры с людьми заводила. Дома ее собака с кошкой ждали. Луша любила их свей душой, разговаривала с ними, как с людьми. Спать ложились вместе. Кошка Маруся в ногах, а пес сначала голову хозяйке на живот прикладывал. Подождет пока Луша погладит его, поговорит с ним, потом на пол уходил, рядом с ее кроватью спал.

На удивление зверюги между собой ладили, даже играли иногда. Кошка Маруся уже старая была. А собаку, овчарку, они с Митей недавно завели. Назвали кобеля Арбат. Старый их пес давно помер. Нового долго не заводили. Слишком любили прежнего. За время без Мити, пес вымахал в крепкого сильного кобеля. Иногда он сопровождал Лушу на работу, целый день с ней ходил, ревниво охранял, но без нужды не лаял. Умный был пес.

Начался тот день, как обычно. Солнце взошло, разгоняя утреннюю прохладу. Роса на траве еще блестела, ветерок встряхивал всех, кого доставал, мол, пора-пора вставать. Луша любила утро, часто поднималась еще до восхода солнца. Чувствовала пробуждение всего живого после ночного сна. Любила час-другой тишины, когда даже птицы еще не поют, а свет уже наступает на тьму ночную. «И только в этом никто не сомневается, что ночь сменится светом, а день – тьмою», так размышляла Луша.

 Она покормила домашних птиц, кур и уток. Поговорила с Марусей и Арбатом. Кошк с трудом просыпалась, но не от лени, от старости. Арбат носился по двору, его молодая кровь требовала движения, ему бы стадо овец по полям гонять, а не куриц по двору метелить.

 Луша ушла на работу, как обычно, разнесла почту по домам. Вечером, когда солнце уже пошло по наклонной, чтобы спрятаться за холмами, Луша копошилась на своем огороде. По деревне редко ездили машины, а если проезжала какая мимо, то Луша узнавала по звуку, кто поехал и куда. Дом ее стоял на окраине, а там две дороги, одна в область, другая – в соседнюю деревню.