Ненасыть - страница 32

- Тимур, сыграешь вальс? – спрашивает мама.

- Не вопрос!

Довольный Тимур переворачивает страницу, и под смутно знакомую мелодию Серый с Прапором и Михасем идут таскать улья на другой конец улицы, в заросший сад того самого дома, который разделен границей пополам. Этот дом не подходит для жизни, но зато у него сохранилась бытовка, у забора растут роскошные кусты акации, а весь огород порос полевыми цветами. И всё это великолепие находится достаточно далеко от их дома. Пчёлы не будут залетать к ним во двор, а значит, не покусают Олесю.

Ящики тяжелые, переносить их нужно плавно и осторожно, чтобы не открывались отверстия. С Тимуром они бы справились быстрее, но он занят, и времени и сил уходит гораздо больше.

Да еще Михась снова заводится, едва ступает за порог:

- Виолончель у него! Чайковский, видите ли! Лапки, в царя мать! Ну я его...

- Михась, сосредоточься на ульях, - строго говорит Прапор. - Ты сейчас пчёл растрясешь.

- Нет, Прапор, ты же видел, как он нос задрал! Будут мне тут всякие малолетки указывать...

- Михась, ты поставишь его на место потом, - отрезает Прапор. - А пока пусть сидит и радует девочек. Девочкам надо радоваться. Да?

- Да, конечно. Девочкам надо радоваться. Их пугать нельзя, - соглашается Михась и замолкает, глубоко вздохнув.

Серый сопит и не спорит, хотя считает, что Тимур заслужил свободный вечер в компании любимого инструмента и Олеси. Олесе явно нравится его музыка. Чем еще завоевать сердце этой королевны, если не Чайковским?

Когда последний улей встает на новое место, Серый, Прапор и Михась садятся на землю и долго дышат. К ним летит дымчатое облако рыжей хмари, останавливается у черной крапивы, густеет, становясь похожим на водную гладь, и бессильно скользит вдоль невидимой стены в сторону деревни. Серый не двигается с места и наблюдает за явлением почти с академическим интересом.

- Все-таки странное это место… - задумчиво говорит Прапор и наклоняется к черной траве. Та в сумерках утрачивает голубоватый отблеск и приобретает неопределенный, серовато-пурпурно-синий цвет. – Может, хмарь отпугивает эта трава?

- Но у ворот-то она не растет, - возражает Михась.

- Может, близнецы её выкосили, а для хмари достаточно корней? - предполагает Прапор.

Михась срывает один листок, нюхает его и рассматривает стебель.

- На запах и вид – крапива как крапива, только черная…

- Ты её еще пожуй, - насмешливо предлагает Прапор.

- Ага, счас! – Михась тут же отшатывается и выбрасывает листок. – Чтобы у меня потом копыта выросли? Хотя… - по его губам пробегает нехорошая ухмылка. – Накормлю Тимура и посмотрю, что будет.

- Отрадно видеть вас такими веселыми, - раздается негромкий голос позади.

Серый подскакивает от неожиданности. Прапор отпрыгивает на добрых два шага. Михась же наоборот, подрывается навстречу звуку, выхватывая нож. Но это всего лишь Зет. По своему обыкновению, он подкрался незаметно и неслышно и теперь с пакостной улыбкой любуется их испугом. На нож – ноль внимания.

- Здравствуйте, Зет Геркевич, - остывая, буркает Михась и прячет оружие обратно в карман своих военных штанов.

- Вы так больше не подкрадывайтесь, а то мы и метнуть можем, - выдыхает Прапор.

- И даже попасть, - добавляет Михась.

- О, если вы в меня попадете, мой брат пожмет вам руку, - безмятежно говорит Зет.

- Юфим Ксеньевич? – изумляется Серый.

- Нет, у нас есть и другие братья, - отмахивается Зет. – Сергей Алексеевич, ваша просьба исполнена, я жду благодарности.