В конце концов Ублюдок сдался и начал пощипывать траву у основания скалы, хоть и делал это с нескрываемым презрением. Мия часто ловила на себе его взгляд, будто он предпочел бы сожрать ее взамен.
С наступлением неночи на их, наверное, тринадцатую перемену они с Триком сидели на валуне и смотрели на пустыню. Запасы сигарилл Мии стремительно сокращались; осталось всего сорок две, и девушка уже жалела, что не взяла больше.
– Однажды я пыталась бросить, – сказала она, разглядывая водяной знак Черного Дориана[42] на скрученной вручную сигарилле. – Продержалась четырнадцать перемен.
– Так по ним соскучилась?
– У меня началась ломка. Меркурио заставил меня снова закурить. Сказал, с него хватает и того, что три перемены в месяц я веду себя как медведь с похмелья.
– Три перемены в… а-а-а…
– Ага.
– На самом деле ты не настолько ужасна, правда?
– Расскажешь мне через пару перемен, – усмехнулась она.
– У меня нет сестер, – Трик распустил и снова начал собирать дреды в пучок – эта привычка, как заметила Мия, проявлялась, когда он чувствовал себя неуютно. – Я не разбираюсь в… – он неопределенно помахал рукой – …женских делах.
– Ну, значит, тебя ждет незабываемый сюрприз.
Трик замер и как-то странно покосился на Мию.
– Ты не похожа ни на одну девушку, которую я когда-либо…
Юноша умолк, соскользнул с валуна и присел на землю. Затем вытащил старую подзорную капитанскую трубу – с выгравированными на ней тремя морскими драками, точь-в-точь как на кольце – и приставил ее к глазу.
Мия расположилась рядом, глядя в сторону Последней Надежды.
– Что видно?
– Караван.
– Охотники за приданым[43]?
– Не думаю. – Трик плюнул на линзу подзорной трубы и стер пыль. – Два загруженных фургона. Четыре человека. Едут на верблюдах, так что путь их ждет дальний.
– Никогда раньше не ездила на верблюдах.
– И я. Слышал, они воняют. И плюются.
– Все равно звучит лучше, чем Ублюдок.
– Даже оседланный белый драк звучит лучше, чем Ублюдок.
Где-то с час они наблюдали, как караван движется по кроваво-алому песку, и размышляли о том, что их ждет впереди, если группа действительно направляется в Красную Церковь. Когда караван почти превратился в точку на горизонте, Мия и Трик слезли со скалы и последовали за ним по пустыне.
Поначалу они держались на расстоянии; Цветочек и Ублюдок медленно брели по песку. Мия была уверена, что слышит странную мелодию ветра. Не сводящий с ума шепот – к которому она до сих пор не привыкла, – а что-то похожее на фальшивившие колокольчики, по которым стучали железной дубинкой. Девушка понятия не имела, что бы это могло быть.
Парочка не была подготовлена к путешествию вглубь пустыни и решила подобраться к каравану, когда тот остановится на привал. Подкрасться незаметно не выйдет – каменных обломков и разрушенных памятников, усеивающих пустыню, не хватит, чтобы как следует спрятаться, а в плащ из теней помещался только один человек. Кроме того, рассуждала Мия, если это действительно слуги Матери Священного Убийства, им может не понравиться, что к ним подойдут исподтишка, когда они остановятся помочиться.
К сожалению, люди из каравана, похоже, не испытывали никаких неудобств и продолжали двигаться дальше. Мия с Триком их нагоняли, но после целых двух перемен в седле Ублюдка, который постоянно кусал ее за ноги и даже сбрасывал в пыль, Мия не выдержала. Подведя жеребца к кругу обветренных статуй, она не столько потеряла самообладание, сколько просто швырнула его в песок.
