– Треленовы большие… мягкие…
Глянув в центр зала, юноша потерял дар речи. Мия проследила за его взглядом и увидела статую женщины: на ее эбонитовой мантии, как звезды, висели драгоценности. Статуя была просто колоссальной. Она возвышалась в двенадцати метрах над ними, вытесанная из блестящего черного камня. Примерно на уровне головы в нее были вставлены небольшие железные кольца. В руках женщина держала весы и огромный грозный меч, шириной со ствол дерева и острый, как обсидиан. Ее лицо было прекрасно. Жестокое и холодное. По спине Мии побежали мурашки. Глаза статуи будто следили за каждым ее движением, пока она подходила ближе.
– Добро пожаловать в Зал Надгробных Речей, – сказал Маузер.
– Кто она?
– Мать, – шахид коснулся глаз, губ и груди. – Пасть. Мать Священного Убийства. Всемогущая Ная.
– Но… она такая красивая, – выдохнула Мия. – На картинках, которые я видела, ее изображали как чудовище.
– Свет полон лжи, аколит. Солнца служат лишь для того, чтобы ослеплять нас.
Мия побрела по грандиозному залу, пробегая пальцами по спиральным узорам на камне. В стенах были проделаны сотни маленьких квадратных дверок, размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров, размещенных одна над другой, словно склепы в каком-то большом мавзолее. В просторном зале ее шаги звучали как звон колокольчиков. Единственным звуком в самом зале была мелодия, которую будто исполнял бесплотный хор, парящий в воздухе. Прекрасный, бессловесный, нескончаемый гимн. Атмосфера этого зала отличалась от любого другого, который она посещала. Здесь не было ни алтарей, ни золотой отделки, но впервые в жизни Мия почувствовала, что находится в… священном месте.
Мистер Добряк прошептал ей на ухо:
– …Мне тут нравится…
– Шахид, что это за имена? – поинтересовался Трик.
Мия опустила взгляд и поняла, что на полу выгравированы имена. Сотни. Тысячи. Выведенные крошечными литерами на полированном черном граните.
– Имена каждой жизни, которую забрала эта Церковь для Матери, – мужчина поклонился статуе. – Мы почитаем их. Зал Надгробных Речей, как я и сказал.
– А склепы? – спросила Мия, кивая на стены.
– В них хранятся тела прислужников, отправившихся к Матери. Как и тех, кого забрали, мы чтим тех, кто пал.
– Но на этих склепах не выгравированы имена, шахид.
Маузер молча посмотрел на Мию. Звуки мелодии, выводимой призрачным хором, лились в темноте.
– Мать знает их имена, – наконец ответил он. – А это единственное, что имеет значение.
Мия моргнула. Посмотрела на статую, парящую над головой. Богиня, которой принадлежит эта Церковь. Прекрасная и ужасная. Непостижимая и могущественная.
– Идемте, – позвал шахид Маузер. – Ваши комнаты готовы.
Он повел их к выходу из грандиозного зала через одну из остроконечных арок. Под ней оказалась длинная лестница, спиралью уходящая в черноту. Мия вспомнила ивовый прут старика Меркурио, треклятые библиотечные ступеньки, по которым он заставлял ее бегать бесчисленное количество раз. Улыбнулась и мысленно поблагодарила старика за тренировки, поднимаясь легкими размашистыми шагами.
Троица забралась наверх. Шахид карманов шел последним – тихий, как чума.
– Черная Мать, – проговорил Трик, задыхаясь. – Им стоило назвать ее Красная Лестница…
– Ты в порядке? – прошептала Мия. – Мистер Добряк помог?
– Ага. Это было… – юноша покачал головой. – Будто я заглянул внутрь себя и обнаружил сталь. Никогда не испытывал ничего подобного. К черту самообман. Быть даркином, должно быть, очень круто.
