– Неужели ты такой страшный?
– Отнюдь. Я чертовски красив, обаятелен и довольно-таки лучезарен. Чего и тебе желаю.
– Постой-постой. Голос явно из камина… и эти огненные шуточки… А может, ты просто галлюцинация? Дурной сон? В последнее время эти сны так похожи на пугающую явь…
В ответ ехидный смешок пролетел по всему дому, окружив Нэнси со всех сторон.
– Да, точно… галлюцинация. Какая же я дура, Господи.
И снова треск в камине, искры, зловещее шипение.
– Я всё поняла. Значит, тебе не нравится, когда я упоминаю имя Всевышнего…
Огонь в камине задрожал и почему-то стал зелёного цвета.
– Я же просил, – простонал голос в камине.
Нэнси усмехнулась. Теперь она осмелела, когда поняла, что в устах её таится сила против непрошенного гостя. И ещё девушка была уверена в том, что это всё сон, в котором она, наконец, хозяйка. Осмелев, Нэнси встала с кресла, подошла к камину и, присев, заговорила:
– А теперь, если ты не возражаешь, я бы хотела узнать твоё имя и, почему огонь стал зелёным?
– Нэнси Уотлинг, ты задаёшь слишком много вопросов. Давай лучше поговорим о тебе. Я ведь пришел помочь, – вкрадчиво мурлыкал голос из камина.
– Я не стану принимать помощь от невидимки, явившегося без приглашения. Помощь твоя тоже будет невидимой?
– Ты ведь была не против невидимой помощи странной барышни, которая оставила тебе во-о-он те несчастные брошюрки, что лежат на журнальном столике.
– Это Ума, моя лучшая подруга. И ничего она не странная.
– Ты хотела сказать «единственная» подруга?
– Пусть так. Но она ещё и моя соседка. Мы с детства дружим. И в конце концов, что плохого в том, что она иначе выражает свою веру в Бога?
Из камина послышался слабый стон, а пламя приобрело нежно-голубой цвет.
– Ах да, прости. Я забыла.
– Глупая женщина, – проворчал с досады голос. – И всё же ты поверила ей, хотя, как она может свидетельствовать о том, чего никогда не видела? А вот ты… имеешь все шансы…
Нэнси вздрогнула:
– Что ты имеешь в виду? – девушка придвинулась ближе к пламени.
– Ещё узнаешь. Ответ впереди, – уклончиво ответил голос.
– Странно, а почему огонь не греет? – вдруг заметила Нэнси.
– О горе мне, – вздохнул голос.
– Да, я не чувствую его тепла. Неужели это из-за цвета? – Нэнси протянула ладонь к огню. Всё ближе и ближе. И вот пламя уже касается её пальцев. – Как будто кто-то щекочет ладонь, – девушка улыбнулась и, сжав кулак, вытащила руку из камина. – Такое ощущение, что у меня в руке бабочка.
Нэнси разжала кулак. В её ладони горел голубоватый огонёк. Девушка поднесла руку к губам и задула пламя. На ладони остался пучок мелких белоснежных перьев.
– Брось это в камин, – промурлыкал голос, – пожалуйста.
Нэнси выполнила эту просьбу. Перья вспыхнули и исчезли в пламени.
– Спасибо, – послышалось из камина.
На лице Нэнси засияла безмятежная улыбка. Впервые за долгое время девушка почувствовала себя по-настоящему весёлой и счастливой. Все её страхи как рукой сняло. Было так легко и спокойно. Волна блаженства разливалась по её телу и несла с собой успокоение и беззаботность.
– Я вижу, ты счастлива, Нэнси Уотлинг, – заискивающе промурлыкал голос.
– Как никогда, – искренне ответила девушка.
– Отлично, – голос больше не мурлыкал, но он был одновременно и вкрадчивым, и глубоким бархатным, и пустым звенящим. – Я уже говорил, что явился, чтобы помочь тебе.
– «Явился»? Я ведь тебя до сих пор не вижу, – перебила Нэнси.
