– Надо поискать, может быть еще кто-то жив. – подумал он и стал осматривать дымящиеся останки своей батареи.
Она, недавно такая грозная, теперь представляла собой жалкое зрелище. Все, что недавно называлось минометной батареей, теперь лежало под его ногами, смешанное с землей. Странно было смотреть на мощную опорную плиту одного из минометов, которая была изогнута и покорежена какой-то непостижимой силой, от попытки осмыслить которую начинало холодеть под сердцем. От одной мысли, что эта сила направлена на то, чтобы искрошить и превратить тебя в пыль, хотелось зажать уши ладонями и броситься бежать.
– Надо подняться на гору, может, командир жив. – неожиданно прожгла сознание мысль.
Костя бросился вверх, преодолевая мелкий, но густой кустарник. Бежать было тяжело, все тело ныло, но он упорно продолжал карабкаться к дереву, с которого командир корректировал огонь. Через несколько минут он был у цели. Дерево, с которого командир подавал команды, старая мощная береза, вопреки русским песням очень корявая, была мало похожа на ту, которую сохранили последние кадры его памяти. Она была почти голой. Ее густая лиственная шевелюра была сорвана сильным взрывом, сучья и ветки безжалостно обломаны и разбросаны, а кора ствола опалена. Командира нигде не было видно. Костя собрался, было искать его, как вдруг взгляд его упал на дорогу, которая была видна отсюда, как на ладони. Она выбегала из леса где-то далеко, почти у горизонта и снова ныряла в лес, не доходя полкилометра до подножья высотки, на которой стоял Костя. Он знал, что эта дорога ведет на север к райцентру, который находится километрах в десяти отсюда. Сейчас оттуда доносился грохот боя, видно немцы снова догнали отступавших и заставили принять бой.
По дороге двигалась колонна техники: тягачи с орудиями, танки, мотоциклисты, грузовики, подводы. Костя уже бывал в окружении и выходил из него, но тогда рядом были товарищи и командир, с которым было не так страшно. А теперь он был один и принимать решение ему надо было самому. На мгновение он показался себе маленьким и беспомощным, как букашка, рядом с этой армадой и почувствовал, как пробежал по спине и спрятался в сердце неприятный холодок. Первым желанием было рвануть отсюда и зарыться в землю где-нибудь в чаще леса, но что-то удержало его от этого и заставило лихорадочно соображать, как быть дальше.
– Надо быстрее найти живых, надо осмотреть минометы, надо найти оружие, – проносились мысли в его голове. – Надо спешить, пока немцы не нагрянули.
Тщетно поискав командира около опаленной березы, Костя вернулся к месту гибели батареи и принялся тщательно осматривать все, что попадалось ему на глаза. Ему показалось, что погибших меньше, чем было живых, и в его сердце закралась надежда, что он не один. Вдруг его слух уловил легкий шорох. Костя бросился на шум, даже не задумываясь, что это могли быть враги. Он остановился перед густым кустом, из которого, как ему показалось, донесся этот шорох. Не долго думая, он вломился в него, закрывая глаза от хлещущих по лицу тонких веток. Но не успел он сделать и двух шагов, как получил сокрушительный удар по голове чем-то тяжелым и почувствовал, как земля качнулась и ушла из-под ног.
Когда он открыл глаза, то увидел над собой перепачканное лицо красноармейца в расплющенной пилотке, по щекам которого текли слезы, а губы были растянуты в гримасе безутешного горя и, как заводные бормотали:
