Закончив расстановку мебели и удовлетворившись внешним видом конторы, Борис и Романовский присели отдохнуть. После некоторого молчания Романовский предложил:
– Знаете что, товарищ Алёшкин, зачем вы будете тратить время на приобретение всей канцелярской мелочи? Мне пока делать нечего, и я с этим делом управлюсь сам, а вы лучше займитесь подысканием квартир.
Борис согласился и выдал Романовскому по его просьбе ещё дополнительный аванс в сумме 100 рублей. После этого они вместе прошли на телеграф и отправили Березовскому телеграмму, в которой сообщили о готовности помещения отдела и возможности переезда конторы.
Говоря о подыскании квартир, Романовский предупредил, что он уже пытался принять некоторые меры по поиску жилья в зданиях Коммунхоза, но там ему ответили категорическим отказом. Теперь единственное, на что приходилось рассчитывать, так это на съём частных квартир. Этим он и посоветовал заняться и Борису, и его спутникам. Одновременно Романовский дал адреса нескольких лиц, неофициально занимавшихся маклерством, и заметил, что без их услуг не обойтись. Сказал он также, что с разрешения Березовского отдел возьмёт на себя оплату услуг этих посредников и обязательную выплату стоимости снимаемых квартир вперёд за половину или даже за целый год, как это здесь было принято. Конечно, в дальнейшем выплаченные суммы должны будут удерживаться со служащих ежемесячно.
Всё это Борис сообщил своим спутникам, явившимся домой порядочно навеселе около одиннадцати часов ночи. Они решили, что с завтрашнего дня начнут заниматься поисками. Между прочим, друзья рассказали о том, как весело они провели день. Оказалось, что, основательно закусив и выпив в одном из кафе, они тоже явились в трест, но так как Борис и Романовский в это время уже уехали за мебелью, закрыв комнаты стройотдела, то друзья вынуждены были провести время в буфете. Буфетчица, молоденькая весёлая толстуха, очень понравилась Яковлеву. Вскоре после знакомства они уже болтали о разных пустяках самым непринуждённым образом. Афанасьев, оказавшийся в одиночестве, хмуро потягивал сухое вино и сердито поглядывал на весёлую парочку.
Просидев в буфете до его закрытия и не заметив, как в это время в их отдел выгрузили и расставили мебель, как Алёшкин и Романовский, покончив с делами и передав ключи уборщице, ушли в ближайшую столовую, оба приятеля и их новая знакомая отправились ужинать в ресторан, где и проболтались до 10 часов вечера. Проводив даму до дому и взяв с неё обещание, что они встретятся в этом же ресторане на следующий день, друзья вернулись домой. Настроение у обоих было приподнятое, особенно у Яковлева, он чувствовал, что это знакомство может обернуться приятным приключением, и потому был весел. Конечно, в их веселье было повинно и «Шато-Икем», которого за вечер они осушили не одну бутылку.
Афанасьев пребывал в менее радостном настроении, но и ему было веселее, чем днём. Буфетчица Марина обещала на следующий вечер прийти с двумя подругами, из которых одна (Марина была в этом уверена) непременно понравится Васе, так звали Афанасьева.
– Ищите третьего, что б веселее было!
Оба приятеля, явившись домой, разбудили уже спавшего Бориса и стали настойчиво его уговаривать, чтобы он принял участие в завтрашней вечерней пирушке. Чтобы отвязаться от них, он согласился. Оба приятеля спели хором «Красотки, красотки кабаре» и тоже улеглись спать.
