14 июня
Мистеру Джеймсу Брауну
Там, где ты сейчас
Дорогой двоюродный дедушка Джим, прости, что я поначалу считала твою ферму скучной. Я не знала, что здесь есть воры, которые крадут куриц.
Агнес из компании по продаже кур прислала письмо и предостерегла меня, так что я решила: надо быть начеку. И правильно сделала.
Я читала, что, чтобы приучить кур на ночь возвращаться в курятник, надо бросать им туда какое-нибудь угощение. В книге написано, что куры любят семечки подсолнечника, а у тебя их много осталось в мусорном контейнере в сарае. (Зачем ты хранил в этих контейнерах то, что совсем не мусор, а мусор складывал в кучи? Можно ведь и запутаться.) Так что я насыпала немного семечек в банку – одну из тех синих – и крепко завинтила старую металлическую крышку, чтобы белки не съели. Я поставила банку у курятника. Генриетта покосилась на неё, но не попыталась сдвинуть банку с места взглядом – ничего такого. Крышка немного запылилась, но, думаю, это не страшно – в конце концов, эта курица целый день выискивает еду в грязи. В книге сказано, что куры нарочно глотают маленькие камешки, чтобы перетирать ими пищу в желудке. Видишь, сколько я всего узнала. Если бы ты был жив, я бы попросила тебя поговорить с мамой и папой и всё им объяснить.
Потом я надела перчатки, порылась немного в твоём рабочем столе и отыскала старый замок. Он висел на крюке и не был защёлкнут. Но ключ найти так и не смогла, сколько ни искала. Надо было тебе повесить и его на тот же крючок. Я всё-таки забрала замок и приладила его на засов курятника, но дверь закрывать не стала. Пусть пока повисит – просто на всякий случай.
Куры такие забавные. Твоя курочка мне очень нравится, я к ней уже привыкла, только она не любит, когда её обнимают. Так что я просто наблюдала, пока она разгребала когтями грязь и, наклоняя голову к самой земле, старалась разглядеть, не шевелится ли там кто. Потом мне стало грустно, и я пошла к дому.
На подъездной дороге стоял видавший виды рыжий пикап, в кузове у него была собачья клетка-переноска. Я услышала женский голос, кто-то в доме разговаривал с моими родителями. В этом не было ничего необычного: наверное, просто кто-то заехал навестить, но письмо Агнес вселило в меня тревогу. Я развернулась и припустила назад к курятнику. На всякий случай.
Генриетта заметила, что я вернулась. Когда я бросила горсть семечек в домик, она взмахнула крыльями и устремилась за ними. Я переставила внутрь банку с водой. Закрыла дверцу, задвинула засов, продела замок в петли и защёлкнула его. Генриетте это совсем не понравилось. Она возмущённо раскудахталась. Засов задрожал, и замок заходил ходуном, стуча о дверцу.
– Тише, глупая курица, – шикнула я. – Агнес ведь предупредила, что тебя могут попытаться забрать, и вот кто-то приехал. Сиди тихо, будто тебя и нет вовсе.
Но, похоже, она меня не поняла, потому что продолжала буянить. А может, просто так на меня рассердилась, что ей было всё равно. У меня внутри всё похолодело. Мне хотелось поскорее уйти оттуда, но и домой к родителям и незнакомому гостю возвращаться не стоило. Неохота с ними разговаривать. Я не очень-то умею врать, а мама сразу чувствует, когда люди говорят неправду. Так что я поплелась к сараю. Мне там нравится, и оттуда я бы сразу увидела, если бы кто-то направился к курятнику.
